Рассказы. Часть 2

— Конечно, — ответила она и достала из сумки маленький красный цилиндрик. — Вот это — термический утилизатор общего действия. Работает без дополнительных источников энергии в течение примерно ста ваших лет. Управлять им очень просто: вот это маленькое колечко дает пламя размером от небольшого, как у зажигалки, до такого, которое, плавит металл.

— Эй, эй, — воскликнул я. — Это же прекрасное оружие! — Ровный и сильный голубой огонек то вырастал, то уменьшался под ее пальцами.

— Да, можно и так его использовать. У меня к тебе деловое предложение. Она помолчала. — Я беру тебя на работу в качестве посредника между нашими цивилизациями.

— Послушай-ка, милая! — Я был слегка не в себе. — Наша цивилизация воспримет тебя… э-э… как начало вторжения, а?

— Очень примитивно, хотя и возможно. Вот это и будет твоей задачей убедить свое правительство в обратном. Мы заплатим тебе миллион долларов, а кроме того… гм… ты получишь одну миллионную долю процента от наших прибылей в течение, скажем, двадцати лет.

— Ты прямо как адвокат, Таму, — попытался пошутить я.

— Я и есть адвокат. Помимо всего прочего.

— Ну да. Помимо всего прочего, ты еще и женщина. Скажи-ка, это случайность, что вы так похожи на нас?

— Нет, не случайность. Вообще-то у нас много общего: мы прямоходящие, имеем парные конечности, двуполы, у нас по два глаза и по два уха… Однако, боюсь, различий больше.

— Но ты — совсем как человек!

— Хирургия. Наша медицина ушла далеко вперед по сравнению с вашей, и этими знаниями мы тоже будем торговать.

Я попытался представить, на кого же она может быть похожа в своем истинном обличье и содрогнулся. Уж лучше об этом не думать — особенно после проведенной с ней ночи. Ах, эта ночь!..

— Я… мне очень неловко из-за того, что произошло этой ночью. Боюсь, я был немного не в себе…

— Я это прекрасно поняла. От тебя за милю несло виски! Пришлось уступить тебе, иначе ты бы тут все разнес.

— В конце концов, я рад, что это случилось…

— Не обольщайся. Мне это не доставило никакого удовольствия. Однако я сделала одно ценное наблюдение. Мы, как и вы, раса двуполых. И для первого контакта наши экзобиологи посоветовали принять облик красивой женщины, что, по их мнению, должно было пробудить в ваших мужчинах комплекс покровительства…

— И не только, — хмыкнул я.

— Вот в этом и заключается мое наблюдение, о котором я немедленно доложу нашим специалистам. Однако, чтобы исключить недопонимание, я вновь обращаю твое внимание на тот факт, что облик женщины — это лишь маска для исполнения роли.

— Ты хочешь сказать… — до меня начало, наконец, доходить.

— Да. Я — мужчина, причем один из руководителей нашей корпорации. Мне бы не хотелось, чтобы в бизнесе, которым мы займемся, оставались неясности.

…Мой отец встретил эту… этого бизнесмена из другой Галактики с распростертыми объятиями. У них в характерах много общего. Во всяком случае, в деловом плане они мыслили почти одинаково и сработались. А я… Что ж, у меня есть миллион долларов и еще этот процент. Дела идут отлично.

Тренировочный полет

Марс был пыльной, иссохшей, леденящей душу преисподней кроваво-красного цвета. Они плелись друг за другом, по щиколотку увязая в песке, и нудно костерили неизвестного конструктора, который предложил столь неудачные кондиционеры для скафандров. Когда скафандры проходили испытания на Земле, дефект не обнаружился. А сейчас, стоило их поносить несколько недель — и на тебе! Поглотители влаги через некоторое время перенасытились и отказали. Температура на Марсе была постоянной — минус шестьдесят по Цельсию. Но из-за высокой влажности внутри костюма пот не испарялся, и они жмурились, чтобы пот не застилал им глаза.

Морли сердито замотал головой, желая стряхнуть с кончика носа капли пота, и в то же мгновение на его пути оказался какой-то мохнатый рыжий зверек. Впервые они увидели на Марсе живое существо. Но вместо любопытства в нем пробудилась одна злость. Ударом ноги он подбросил зверька в воздух. Удар был внезапным, Морли потерял равновесие и стал медленно падать, причем его скафандр зацепился за острый край скалы из обсидиана.

Тони Бенермэн услышал в наушниках сдавленный крик напарника и оглянулся. Морли корчился на песке, пытаясь заткнуть дыру на колене. Воздух, насыщенный влагой, с легким шипением вырывался на свободу и мгновенно превращался в мерцающие кристаллики льда. Тони бросился к другу, тщетно стремясь прикрыть перчатками разорванное место. Прижался к нему и увидел, как ужас застыл в глазах и как синеет его лицо.

— Помоги мне! Помоги!

Морли закричал с такой силой, что задрожали мембраны шлемофона. Но помочь было нечем. Они не захватили с собой пластыря — весь пластырь остался на корабле, за четверть мили отсюда. Пока он будет бегать туда-сюда, Морли уже умрет.

Тони медленно выпрямился и вздохнул. На корабле их только двое, и на Марсе — никого, кто мог бы оказать им помощь. Морли поймал, наконец, взгляд Тони и спросил:

— Надежды нет. Тони, я мертв, да?

— Как только кончится кислород. От силы тридцать секунд. Ничем не могу тебе помочь.