Рассказы дяди Миши, одессита

А Ковчег уже скрылся из виду… или это слеза набежала мне на глаза? Вода мне по горло, и я оказываюсь на спине Слона — он поднял меня туда своим хоботом. Жираф еще больше вытянул, чтобы дышать, шею. Теперь над водой только моя голова, кончик хобота Слона и маленькая головка Жирафа с рожками. И еще — моя рука. И знаете, что в ней?

— Платочек! — догадываюсь я.

— Зачем, его уже никто не увидит. Попытайтесь еще раз…

Я подумал и развел руками.

— Удочка! — торжествующе вскрикивает дядя Миша. — Вдруг Потоп остановится на полпути — что я буду кушать?

— А если не остановится?

— Тогда… в той толкучке, что соберется у врат рая или ада — хотя какие у меня грехи? — Господь заметит мой спиннинг и спросит у помощников: — Кто это там с удочкой?

— Это дядя Миша из Одессы, — ответят Ему.

— "А-а, — скажет Бог, — это тот старик, что не терзал моих ушей молитвами, кто не докучал мне целыми днями, а мирно сидел в своей бедной резиновой шлюпке и ловил рыбу! Так налейте ему тотчас же лиман недалеко отсюда (чтобы видели все и завидовали), напустите в него бычков и креветок, чтобы он не искал в аду Привоз, шлюпку ему резиновую дайте! И пусть живет 120 тысяч лет, и да сопутствует ему рыбацкая удача!.."

Дядя Миша не был бы дядей Мишей, если бы на всякий случай не посомневался. Он чуть передохнул, снова поерзал и произнес следующее:

— А теперь скажите, кому еще я мог рассказать эту фантазию, которую сочинил даже не я, а мой страх? Не я, заметьте, а мой страх!.. Но между прочим, когда вода уже подступала к самому рту, я успел-таки подумать: что-то еще можно сделать? Чтобы спастись? Удочка! И я спасся! И здесь, и Там!

И все же признайтесь — вы не из того бюро, где подбирают слушателей для напуганных Америкой стариков? И им платят за это деньги? Или, может, вы волонтер?

— Что вы, дядя Миша! Я просто считаю, что человек не стар до тех пор, пока он может шутить и фантазировать. Тогда его можно слушать сколько угодно!

КЛАД НА ЧЕРДАКЕ

Было около 10 утра — время наших встреч с дядей Мишей, я пересек линию ворот парка Кольберта. На нашей скамейке сидел другой старик. Я замедлил было шаг: знакомиться ни с кем не хотелось. Не хотелось, вернее, тратить время на начальную фазу знакомства, на обязательное "заполнение анкеты", на междометия, на разговор о том, что… лето было душное, а осень вроде как осень. Хотя…

Я хотел уже повернуть назад, но вдруг услышал со скамейки знакомый, немного скрипучий голос:

— Идите сюда! — Старик махал мне рукой. — Что вы идете, как стоите?

Я неуверенно подошел. Этого старика я видел, конечно, за доминошным столом, но мы даже не обменялись с ним взглядами. Впрочем, в парке Кольберта вообще не принято смотреть на проходящих мимо, глаза устремлены либо на игровой столик, либо внутрь, где всё давно уже переполнено людьми и событиями, где свободных мест, так сказать, нет. А если и проходит рядом с доминошниками молодая женщина, она, как правило, с коляской, в чепце и широкой и длинной юбке.

— Я имею для вас сегодня такую историю, а вы топчетесь, будто не знаете, выключили вы дома утюг или нет. Так вы его да-выключили?

— Выключил, — ответил я и сел рядом со стариком.

— Тогда слушайте со спокойным сердцем.

Я ничего не понимал. Меня разыгрывают? От этих многомудрых стариков всего можно ожидать.

— Как вас зовут?

— Михаил Яковлевич. Если короче — дядя Миша. Я вам расскажу сегодня историю про еврейский клад.

— Слушаю, дядя Миша, — машинально ответил я. И тут же, тряхнув головой, чтобы освободиться от наваждения, спросил: — Что-то про древний свиток?

— У каждого клада, — назидательно произнес новый дядя Миша, — как и у человека, есть национальность. Есть русский клад, есть французский, его ищут в замках, немецкий, что на дне озера, египетский, скифский… Но есть и чисто еврейский, со всеми его делами, как сейчас говорят, и своим счастьем.

Разыгрывают, разыгрывают!

— Так вот, в Кишиневе…

— Вы из Кишинева? Я там какое-то время жил.

— Тогда вы должны знать, где находится 4-я горбольница. Когда-то она называлась еврейской и ее построил Мойше Кацап — такие были интересные имена в Кишиневе. В вестибюле висел его портрет. Сейчас об этом никому не известно, люди, наверно, думают, что больница выросла сама по себе.

Откуда у Кацапа такие деньги? Он держал в центре города большой кашерный ресторан и считался богатым человеком. Кишинев тогда принадлежал Румынии и был вполне капиталистическим городом. А в 1940 году Гитлер перевязал Бессарабию вместе с Кишиневом красной ленточкой и подарил Сталину. На время, как это бывает у детей: подарил, а после забрал…

Когда по Кишиневу понеслась весть, что скоро в город войдет Красная Армия вместе с Советской властью, так называемая буржуазия (этот термин знали из советских газет, по радио и от беженцев оттуда, которые переплывали пограничный Днестр) так эта буржуазия переполошилась. Она была наслышана, что "богачей" НКВД сажает на бесплатный поезд с табличкой "Кишинев — Сибирь".