Рассказы для серьезных детей и несерьезных взрослых

И я просидел целый час, пока Татьяна Алексеевна не пришла с работы. Конечно, я на него обиделся тогда, но потом понял, что он был прав — без разрешения хозяев я, конечно же, не должен был в их квартиру входить.

А другую мою любимую собаку звали Майкл. Я с ним познакомился на иранской границе. Вы знаете, что такое иранская граница? Там сейчас война идет, и всякие события происходят, но тогда, двадцать лет назад, там войны не было, но все равно собаки охраняли границу, помогали шпионов ловить и всяких нарушителей.

И вот я приехал в этот район писать фельетон о всяких жуликах, которые даже в пограничных колхозах воруют всякое народное добро. Встретил меня секретарь местного райкома партии — это такой самый главный начальник в этом месте, и фамилия его была Ибрагимов, так вот встретил он меня на станции и поселил в замечательном домике в саду прямо при райкоме партии. Вот я думаю сейчас, как вам, иностранцам, объяснить, что такое райком партии, и не могу придумать. Но, в общем, вам это и знать не надо, слава Богу, просто имейте в виду, что в Советском Союзе это самые главные организация, а секретари этих организаций — самые славные начальники.

И вот живу я в замечательном, тихом, уютном домике в саду при райкоме партии, собираю всякие документы и материалы для своего фельетона и целыми днями пишу что-то или на веранде, или в комнате.

И однажды, когда я писал что-то в комнате, вдруг открывается дверь у меня за спиной и — я прямо онемел — огромная овчарка, ну такая здоровая, я таких овчарок никогда не видел — ни раньше, ни потом — так вот, огромная овчарка величиной, ну, с теленка, входит молча в комнату, подходит к моему письменному столу и, даже не поднимаясь на задние лапы, смотрит, что я такое пишу. Представляете, какая это была здоровая собака, если ее морда была выше моего письменного стола! Так вот, посмотрел он, что я пишу — уж не знаю, прочитал или не прочитал, он мне так и не сказал, — но только после этого он посмотрел мне в глаза, я пошел из комнаты, а по дороге он опять оглядывается и опять мне в глаза смотрит. Думаю, куда это он меня приглашает? А вы же знаете, что я с детства решил не бояться больших собак. И вот я встаю и иду за ним. Выходим мы в сад, а он садится на траву и опять мне в глаза смотрит и ждет. Ну, думаю, раз такое дело, пора нам с ним познакомиться так, как я со всеми собаками знакомлюсь. Я подхожу к нему и говорю: «Здорово, тебя как зовут? Меня вот Эдуардом зовут. А тебя?» И начинаю гладить его и чесать ему под подбородком. И что вы думаете? Мы с ним сразу подружились, и до такой степени, что вы себе не представляете, — мы с ним уже через несколько минут начали в ловитки играть, бороться, рычать друг на друга понарошку, как настоящие друзья. А вы знаете, какой это был сильный пес?! Просто могучий! Он поднимался на задних лапах, клал мне передние лапы на плечи и толкал меня этими лапами так сильно, что я падал на землю. Но при этом я его тоже хватал за шкирку и тащил падать за собой. И так мы с ним боролись в траве, друг друга опрокидывали, рычали понарошку, чтобы еще больше запугать друг друга, и я на него тоже рычал, честное слово! И ему это очень нравилось! А потом он от меня убегал, и я его ловил, или наоборот, я от него убегал, а он меня ловил. В общем, весело было!

И вдруг где-то вдали скрипнула калитка, и я смотрю: мой новый друг — юрк в дырку в заборе и пропал, убежал. Думаю, что такое? Почему он меня бросил ни с того, ни с сего? Оказывается, это его хозяин пришел, секретарь райкома партии Ибрагимов. Он, оказывается, за забором жил и увидел, что его собака у меня во дворе. Вот он и пришел. Сели мы с ним чай пить, он мне рассказал про свою собаку, сказал, что это лучшая собака на всей иранской границе, ему эту собаку пограничники подарили и зовут эту собаку Майкл.

Но, наверно, этому Майклу было весело на границе жить, там с ним молодые солдаты всегда играли, а тут он живет себе один, как волк, в саду у своего хозяина, вот ему и скучно, вот он и нашел себе товарища, меня, то есть. И каждое утро, как только его хозяин уезжал на работу, Майкл приходил ко мне через дырку в заборе, и мы с ним играли в траве, бесились и дурачились до полного изнеможения. Помню, мы уже так уставали от беготни и борьбы, что лежали в траве, дышали еле-еле, высунув языки, и даже не было сил подняться.