Рассказы для женщин, чтобы лучше понимать мужчин

Сколько себя помнил Орлов, дома всегда было не прибрано, не уютно. Есть вечно нечего. Родители то на гастролях, то на репетициях, то на вечеринках, то ссорятся и потом по нескольку дней не разговаривают. Отец то уходит, то вновь как побитый щенок возвращается. Какое-то время в семье сохранялся мир и все начиналось по новой: крики, маты, битая посуда. Поэтому Орлов для себя с детства решил, когда у него появится семья, в его доме никто кричать и повышать голос не будет. Всегда всё можно решить и договориться. Самое невероятное, что это открытие к Орлову пришло лет в пятнадцать, когда он уже кое-что начал в жизни понимать – всё нужно проговаривать. Есть проблема, нужно её обсудить. Не надо держать в себе, молча обижаться на близкого человека. Всё нужно проговаривать и обсуждать и истина, она может и не родиться в споре или в диалоге, но близкий человек всегда оценит, что ты не обостряешь и не разжигаешь пламя еще больше, а наоборот, пытаешься договориться, сгладить острые углы, устранить разногласия, прояснить непонимание и решить всё миром. Пусть и худой мир, но он лучше хорошей войны. Да и плохой войны тоже, поэтому, когда под Иркутском Орлов узнал некоторые подробности из жизни Рокотовых, он зауважал этих людей, только ни за то, что они были успешны и сказочно богаты, их семья стояла у руля известного ювелирного дома во Франции, а за то, что они были людьми. В таких испытания сохранить семью, и не просто продолжить род, а создать целый клан, где старики живут в уважении, а малыши и женщины в любви. Если бы даже Рокотовы не разбогатели, то семейные устои и ценности всё равно были бы сохранены в недрах рода. Они вели бы скромную жизнь, не имели бы блестящего образования, не путешествовали бы по всему миру, не возглавляя ли бы многомиллионный бизнес и не занимались бы благотворительностью, но они бы всё равно вели бы очень правильную жизнь, не ропща на трудности и стойко побеждая невзгоды поддерживая друг друга. В этом Орлов был уверен, иначе, зачем бы глава семьи, настаивал, чтобы его правнук уже взрослый молодой человек, расписанный со своей женой по французским законам, непременно венчался в России, в том же храме, где его прадед и прабабка, бежавшие из России и давшие им всем жизнь. Причем, старший из Рокотовых хотел, чтобы правнук не просто венчался, а чтобы непременно, на кануне венчания, девятнадцатого января, в Крещение, окунулся в прорубь, и не где-нибудь, а в том месте, где Которосль впадает в Матушку Волгу, потому что его отец до революции это делал именно там. Вот за этим, чтобы выполнить все причуды богатого старика, Орлову и пришлось ехать накануне нового года в Ярославль и возвращаться в жуткий снегопад.

Орлов в любое время года от Ярославля до Ростова Великого доезжал минут за сорок. Из-за снега, который лежал под колесами и повсюду стоял стеной он в дороге был уже второй час, а до Ростова еще было ехать и ехать.

– Надо позвонить жене, – сам себе сказал Орлов и, убавив музыку, набрал номер.

– Ало, – после нескольких гудков услышал он родной голос и так ему обрадовался. Орлов очень любил свою жену и, не смотря на то, что в их отношениях веяло прохладой, он не принимал это в серьез. Всё наладится, был уверен он. Мы столько вместе хлебанули, через столько прошли. Не Рокотовы конечно, но пуд соли вмести съели не хилый.

– Привет любимая, это я!

– Ты где?

– Не поверишь, еще даже до Ростова не доехал, – Орлов собирался рассказать о снегопаде, о тяжелой дороге, о том, что он задержится и приедет позже, но жена его перебила:

– Ты, как обычно. Твоим словам вообще нельзя верить.

– Зайка, не злись. Просто движение затруднено и я приеду позже.

– Ты к двенадцати обещал приехать. Время уже десять. Орлов, с тобой вообще какие-нибудь дела можно иметь?

– Полмира имеет и не жалуется, – Орлов чувствовал раздражение жены, но у него была надежда, что всё еще можно перевести в шутку.

– Вот именно. Ты со всеми внимателен и заботлив, кроме меня.

– Ну не начинай, – надежда, что скандал можно избежать, начала таять.

– Ты знаешь, как я провела день?

– Как?– с участием спросил Орлов.

– Я вымыла и прибрала весь дом. Съездила за продуктами, купила ёлку. Как мужик это всё тащила к машине, затем в дом. Все с мужьями это делают. А я одна. Орлов, я везде одна, ну сколько можно?

– Свет, успокойся, – Орлов приготовился к длительным объяснениям, – Ты могла этого всего не делать. Я бы приехал, и завтра, всё спокойно бы купили и тебе не пришлось бы ничего на себе таскать.

– Это вместо благодарности?! Ну, ты и сволочь Орлов. Я на себе всё тащила, чтобы к твоему приезду всё было готово, чтобы завтрашний день дома с мужем провести, а ты мне говоришь, что я всё это зря делала.

– Света, я прошу тебя – успокойся. Я не говорю, что зря. Ты герой, а я плохой муж, но позволь…

– Не позволю, вот именно, ты плохой муж! Нам надо развестись, я больше так не могу, – последние слова Света говорила с горечью, с дрожью в голосе не пытаясь скрыть слёзы.