Рассказы для женщин, чтобы лучше понимать мужчин

Я шел с работы. Было уже темно, хотя в это время в январе день уже начинает прибавлять. Почти возле самого дома я увидел человека, стоящего на коленях на грязном утоптанном снегу тротуара и тщетно пытающегося встать. Все его попытки были настолько жалкими, что я не мог пройти мимо и не поинтересоваться, все ли у него нормально, мало ли, может больной, может плохо стало, все же бывает. Подхожу ближе и вижу: в затасканной телогрейке, в испачканных в известке кирзовых сапогах, в солдатской побитой цигейковой шапке в дуплину пьяный мелкий мужичок пытается встать. В метре от него разбросаны его рукавицы, сшитые из такого же грязно-серо-зеленого материала, что и телогрейка.

– Эй? С тобой все в порядке?! – на всякий случай брезгливо поинтересовался я.

Мужичок, не торопясь, поднял на меня свои пьяные, но осмысленные, грустные глаза и почти извиняясь попросил:

– Мужик, помоги, пожалуйста, очки найти. Я тут где-то упал, – сказал он, абстрактно разводя руками.

В свои двадцать три на «мужика» я еще не тянул, все же уточнив у него, где он именно упал, начал искать. Но напрасно. Было очень темно. На счастье, а точнее, на беду, мимо ехали знакомые пацаны на джипе. Увидели меня, притормозили.

– Потерял что-то?

– Да нет, вон мужик «синий» очки уронил. Подъедь, фарами посвети.

Свет у «Крузака», как прожекторы у космического корабля. Старомодные сломанные и перемотанные изолентой очки нашлись тут же. Пацаны погасили фары, но не уехали, так как давно не виделись и раз уж встретились, то хоть пять минут, но надо поговорить.

– На, вот твои очки.

Тот улыбнулся, но получилось это у него как-то грустно.

– Спасибо, землячок.

– Да ладно, – говорю я. – Жизнь долгая, в следующий раз ты мне поможешь.

– Помогу, конечно, помогу… – воодушевленно, но по-прежнему грустно, видимо, реально ощущая свое бессилие, сказал он мне. Хотя лучше бы он ничего не говорил. В груди моей все поднялось и сжалось. Сколько вас таких спившихся и пьющих от безнадеги, хронического безденежья и безысходности российских работяг. Ничего не изменилось в России. Как при царе пили мужики, одурманивая себя паленой водкой, так и при вождях и президентах пьют ее горькую, находя лишь в ней спасение. А на дворе третье тысячелетие. Посмотрел я на этого мужичка еще раз, и обидно мне стало: за него, за его детей, которые у него наверняка есть и которым он уже давным-давно ничего не может дать. Потому и пьет. Потому и глаза у него грустные.

– Ладно, давай тебя подниму, – сказал я и, собрав его рукавицы, за плечи мощным рывком поставил на ноги.

– … Слышь, зём, спасибо… Еще встретимся, – покачиваясь, сказал он мне в спину, потому что я уже пошел к машине. Напоследок я еще раз обернулся, чтобы глянуть, как он пойдет. Судя по тому, как он вставал, идти он должен был весьма неуверенно. Сделав первый шаг, он остановился. Качнулся и со всего маху, как был в полный рост, грохнулся на спину, сильно ударившись о мерзлый асфальт затылком. Его голова издала такой звук, что я вмиг понял, как на живодернях забивают собак, раскалывая им черепа железными прутами.

Из машины раздался дружный хохот. Со стороны это должно было выглядеть очень смешно. Но только со стороны. В машине пацаны не могли слышать этого ужасного звука, а я слышал, и поэтому мне было совсем не до смеха. Я подбежал к беспомощно лежащему на асфальте телу. Признаков жизни мужичок не подавал. Я потормошил его ногой. Через несколько секунд он открыл глаза. Значит, жив, подумал я и побежал звонить. Ближайший телефон был рядом, в магазине. Сотовые тогда еще были редкость. С трудом объяснил я ситуацию продавцам, но телефон они мне дали. Я только не мог решить, куда звонить: в милицию или в скорую?

Мои сомнения развеяла заведующая, баба, видимо, тертая:

– Он пьяный?

– Да просто в дугу.

– Ну тогда какие менты? Ты че? Ты же сам мужик! – улыбаясь, сказала она мне, и я покорно вызвал скорую, а про себя подумал: «Ну, надо ж было мне лезть к этому мужику, искать его очки, ну шел бы да шел. Доковылял бы он как-нибудь домой, нет, надо было лезть. Теперь лежит он с хрен знает каким сотрясением, и все с моей легкой руки». С этими мыслями я вышел из магазина. Каково же было мое удивление, когда на том месте, где должно было лежать бездыханное тело, я увидел мужичка в окружении очередных прохожих, уже стоявшего на ногах, в своих очках, в которых он смахивал на спившегося интеллигента, в своих рукавицах и робко отряхивающего со спины снег. Вот уже воистину пьяному море по колено. С облегчением я сел в машину, и мы поехали подальше от этого места, точнее, в сторону моего дома. Только вот для себя я так и не решил, правильно ли я сделал или нет, что полез к нему со своей добротой, не успокоило и то, что под общий разговор в машине я вспомнил известное изречение: «Дорога в ад вымощена благими намерениями». Так что ж, теперь вообще никому не делать добра?

1999

Охота