Рассказы, эссе, философские этюды

Или еще она спрашивает: «Как действуют супер современные в смысле эпатажа спектакли Жолдака на публику? Или даже не на публику, а на подростка, играющего в одном из них и вынужденного ежедневно участвовать в действе, перегруженном сексом и насилием?» - «А что – отвечает он – жизнь сегодня менее перегружена всем этим, чем спектакли Жолдака?»

Ну, во-первых, жизнь все еще не так нагружена этим, как это искусство. Если была бы так нагружена, то не было бы и эпатажа. Но она таки нагружена. Но отчего она нагружена? Она нагрузилась из-за того, что появились и восторжествовали соответствующие философии, фрейдизм с последующими психотерапевтическими школами, в частности и в первую очередь, которые обосновали право каждого «быть самим собой», в смысле свинячить как угодно и не осуждать себя при этом. И из-за «современного» искусства, которое каждый раз должно переплюнуть по части эпатажа предыдущее «современное» искусство. Кстати, это подразделение искусства на классическое и современное, оно же эпатажное, это - нечестный прием представителей «современного» искусства в борьбе их с искусством настоящим. Во все времена находилась бездарь, которая норовила выделиться в искусстве с помощью эпатажа. Просто сегодня этого больше и гуще, но никаких оснований для того, чтобы называться современным это не дает. С другой стороны, классическое искусство – это настоящее современное искусство своего времени, которому в свое время точно также приходилось пробиваться сквозь эпатажную бездарь. Причем та старая эпатажная бездарь уже давно забыта, а классическое искусство потому названо классическим, что оно прошло испытание временем. Существует и сегодня настоящее искусство. Но из-за шума, производимого эпатажниками, которых сегодня больше, чем во все предыдущие времена вместе взятые, его представителям сегодня еще трудней получить признание, чем в прошлые времена.

Проблема, о которой идет речь, не ограничивается духом, моралью и искусством, которые для очень многих, к сожалению, не более чем пар или, в лучшем случае, бесплатное приложение к хлебу с маслом, качественной домашней утвари, возможности отдохнуть на Канарах и т. п. Когда эрзац господствует в морали и искусстве, то он же начинает господствовать во всех остальных сферах жизни, включая политику и экономику, и тогда приходит кризис и богатые лишаются Канар, а бедные – масла к хлебу ( а кой кто и хлеба тоже). В украинской политике, экономике, философии талантливым людям так же тяжело пробиться наверх, как и в искусстве, потому что и в этих сферах наверху эрзац, который воспринимает настоящее, как угрозу себе. Несостоятельность украинского политикума сегодня стала очевидна. Мировой финансовый кризис разразился, конечно, не по вине украинских властей. Но Украина могла бы пройти этот кризис несравненно легче, если бы власть не потратила время в бездействии, заявляя, что этот кризис Украины не коснется. И это в ситуации, когда специалисты на Западе в один голос заявляли, что Украины он коснется гораздо жестче, чем западных стран.

Что касается науки и философии, то здесь засилие наверху эрзаца не столь очевидно широкой публике. И еще менее очевидна для нее роль науки и особенно философии в тех ощущаемых ею бедах, которые уже свалились и продолжают надвигаться на нее, как-то финансовый кризис, разрушение экологии, изменение климата и т. д. Сегодня болтать о философии стало столь же модно, как о морали и о духе, но не углубляясь в суть, не уточняя понятий, не заботясь о ясности и противоречиях. Наоборот, чем туманней и путаней, тем оно как бы умней считается. («Мутят они свою воду, чтобы глубокой казалась она» - сказал о них Ницше). Поэтому широкие массы стали воспринимать философию, как словесное украшение к торжественным речам на публику, эдакое интеллектуальное шоу. На самом же деле философия есть вещь насущно необходимая людям индивидуально и обществу в целом. И сегодня, как никогда в прошлом, ибо сегодня от философии зависит выживание человечества. Само собой от настоящей философии, а не от псевдомудрой болтовни под философию. А эта болтовня точно также мешает пробиться настоящей философии, как эпатажное и прочее псевдоискусство настоящему искусству.