Рассказы и повести

Благодаря им, в лагерях, где были полевые кухни никогда, никто не заболел от некачественной пищи.

Конечно, мы по секрету брали наших девчонок в воздух. На Яке показывали им некоторые фигуры высшего пилотажа, что бы они знали, какие перегрузки мы испытываем в воздухе.

Теперь, «наши девчонки», Лида Сафронова, Лена Сазонова, Тоня Гаврилова хотя и на пенсии, но продолжают свою благородную службу, держат в поле зрения своих пилотов. Они и врачи, и медсёстры, и психологи. В любой момент спешат на помощь, если одна не может, идёт другая. С таким бескорыстным вниманием к пилотам, с которыми проработали вместе много лет, я столкнулся впервые в Бугуруслане.

А у Лидии Максимовны так уж сложилось судьба, сначала забота о престарелых родителях затем и сейчас о больном брате Василии Сафронове, да и о «семье», «семья» это пилоты пенсионеры.

Прихватило сердце у Сергея Акишина, а он живёт в соседнем городке Похвистнево, и Лида на автобусе едет помогать советом, успокаивает его жену Раису, привозит лекарство.

Горе у Михаила Евстропова, он в Курумычах живёт, и Лидия Максимовна едет в Самару. Организует похороны его жены, поминки, находит слова утешения для его детей и внуков. Так уж сложилось, что бы ни случилось, в первую очередь, обращаются к ней, Лидии Максимовне. Есть такое понятие беспокойный человек: этим человеком является Лида, которую знают все лётчики училища и сотни, сотни пилотов запомнили её, когда учились в училище. Общаясь с ней, гуляя по улицам города, я понял, её знает весь город.

Ещё несколько дней я навещал каждого моего товарища, радовался за них и их детей и внуков.

Василий Васильевич Андреев выделил нам микроавтобус и мы: Лида Сафронова, я, Тоня Гаврилова и Лена Сазонова с мужьями, Владимир Винокуров, Сергей Акишин и ещё три молодых пилота-инструктора съездили на кладбище. Возложили цветы на могилы наших учителей и наших ровесников, преждевременно ушедших из жизни, и помянули их.

                      В. Сарафанов.

          Уходят из жизни пилоты,
          Положенный срок не прожив,
          Но в небе гудят самолёты,
.        Пилотов зовущие жить.

          Сыны подрастают и внуки.
          Их небо призывно зовёт,
          И, помня отцовские руки,
          Они поведут самолёт.

          Уходят из жизни пилоты,
          Штурвал оставляя другим.
          А в небе поют самолёты
          Пилотам заслуженный гимн!

С радостью, за моих прекрасных друзей, и с гордостью я прощался с ними на перроне вокзала города Бугуруслана с надеждой, что снова вернусь сюда.

Было тихо, изредка слышались сигнальные свистки маневрового тепловоза. А с расположенного рядом аэродрома «Александровка» доносилось моторное «пение» самолётов. Несколько в стороне от вокзала, на малой высоте, пролетал Ан-2. Он, словно напомнил о себе: «Я тоже ваш старый, верный друг, не забывайте и меня». И мы дружно поприветствовали его, махая ему руками.

О ДРУЗЬЯХ-ТОВАРИЩАХ.

                             В. Передреев.

        Может быть когда-нибудь поймём:
        Годы лучшие куда умчались,
        Почему друзей не узнаём,
        Почему так долго не встречались.

        Инеем осели на висках
        Белых облаков следы седые.
        Но всегда останутся в глазах
        Юности просторы голубые.

        Чтоб душе совсем не заржаветь,
        Жизни до конца не расплескаться.
        Нам, друзья, осталось не стареть
        И почаще вместе собираться.

        Может, улыбнешься, Капитан?
        Улыбнись, как прежде улыбался.
        Пусть бушует жизни океан.
        С юностью нам рано расставаться.

Рига. Москва-Шереметьево.

Однако вернёмся в 1971 год. Осенью этого года мне подписали рапорт на перевод в Латвийское управлёние ГА, где мне предложили переучиться на самолёт ИЛ-18. Теперь я летал во все уголки страны, в том числе и в Заполярье, где мой герой книги «Два капитана» Саня Григорьев — капитан на бомбардировщике топил вражеские транспорты. На горящем самолёте произвёл посадку вблизи берега, где и нашёл остатки экспедиции капитана Татаринова. Из Риги в 1973 году я был переведён в Москву для полётов на международных линиях. Летал два года на Ил-18, затем переучился на самолёт Ту-154.

Мои полёты были, конечно в мирное время, на надёжных самолётах. Даже при отказе двигателя на Ту-154, во время взлёта, на Шпицбергене- это 78 градус с. ш. Благополучно пересёк Баренцево море на двух двигателях и приземлился в Мурманске. Это событие пассажиры даже не заметили. Для современного воздушного корабля такой полёт является рядовым, не представляющим опасности.