Рассказы и повести

Летчик постоял, потом залез в вертолет и улетел в бесовском грохоте. Грохот рассеялся. Стало тихо. Если бы не номерной знак "МК 44-92", можно было бы подумать, что вертолета и не было.

А Танька все стояла, оглушенная мелодией. Потом грохотом. Потом тишиной.

- О бой, о бой, о литл бой! - вопил Козлов из девятого "Б", солист вокально-инструментального ансамбля "Романтики". Пел он, возможно, и хуже западных певцов, но трясся сильнее. Козлов не умел вибрировать только голосом, как профессионалы, поэтому сотрясал все тело, и вместе с телом вибрировал голос.

- О бой, о бой, о литл бой... - вторил солисту ансамбль "Романтики".

Ансамбль состоял из трех человек: гитара, баян и ударные. На гитаре сидел женатый комбайнер Федосеев. А на баяне и ударных - близнецы-хулиганы Сорокины. В детстве Сорокины были беспризорниками и на всю жизнь сохранили влияние улицы. Они всегда были хулиганы, только вначале маленькие хулиганы, потом юные, а теперь старые. Сорокиным было по шестьдесят четыре года.

В колхозном клубе шли танцы. По стенам расположились старики и дети. Зрители. Молодежь с безразличными лицами топталась друг перед другом. Это был шейк.

Танька с Мишкой тоже плясали друг перед другом: Танька - бросив руки вдоль тела, а Мишка - развесив локти. Старался. Танька смотрела на Мишку, будто видела в первый раз. Он был такой обычный, как лопух при дороге. И ничего не было в нем особенного.

- Пойдем отсюда, - рассердилась вдруг Танька. - Воют, как баптисты...

Они неслись на мотоцикле. Мишка сидел впереди, а Танька сзади, обхватив Мишку поперек живота.

- Стой! - крикнула Танька.

Мишка остановился.

- Дай я поучусь, - попросила Танька.

Поменялись местами. Танька села за руль.

- Вот здесь газ, - объяснил Мишка. - А это тормоз. Так быстрее, так медленнее. Давай!

Танька поехала, выписывая колесами кренделя.

- Руль держи! - орал Мишка.

Впереди показалась машина. Танька свернула на поле. Мотоцикл заскакал на кочках и колдобинах. Мишку трясло так, будто он сидел на бешеном мустанге.

- Ты куда? - заорал он.

- Чтоб не наскочила! - заорала Танька и в ту же секунду ощутила, что летит куда-то сначала резко вперед, потом резко вниз.

Мишка и Танька разлетелись в разные стороны и шлепнулись в свежевспаханную землю.

Танька не ушиблась, но осталась лежать и, приоткрыв один глаз, наблюдала за Мишкой. Ей хотелось, чтобы он испугался за ее жизнь. Но Мишка первым делом подбежал не к Таньке, а к своему мотоциклу и начал исследовать машину.

- Все крыло помяла, - искренне огорчился он.

Лежать было бессмысленно. Танька поднялась.

- Из-за своей поганой мотоциклетки готов человека насмерть убить.

Земля зависла в небе, тихо плывет в галактике, покачиваясь. И вместе с ней плывут, покачиваясь, Танька и Мишка, привалившись друг к другу спинами, чтобы удобнее было сидеть.

Пролетели дикие утки, сильно прорезая воздух крыльями.

- Мишка! - позвала Танька и замолчала надолго, как забыла.

- Чего? - отозвался Мишка.

- Ты как собираешься жить?

Мишка никогда не думал об этом прежде и честно сосредоточился.

- Вернусь из армии, гитару куплю электрическую. Марки "Эврика".

- А потом?

- Потом женюсь на тебе.

- Интересно... А ты у меня спросил?

- Чего зря трепаться? Я ж в армию иду. Отслужу - женюсь.

- А если я за тебя не пойду?

- Тогда на Вале женюсь. На Малашкиной.

- А потом?

- Потом "Ниву" куплю.

Танька представила себе, как Валя с Мишкой едут на "Ниве" по улице Коккинаки и из-под колес в панике выскакивают куры и бегут прочь, сильно вытянув шеи.

- Я не про это, - с неудовольствием сказала Танька. - Я про смысл жизни.

- Какое еще смысл? - Мишка чуть обернул голову и почувствовал щекой Танькины волосы.

- Каждый человек должен искать смысл жизни. Знать, для чего живет, разъяснила Танька.

- Это пусть надстройка ищет, для чего живет. А мы базис. Мы людей хлебом кормим.

- Неромантичный ты человек...

Мишка не обиделся.

- Ну, а ты б чего хотела? - спросил он.

Танька долго молчала, потом сказала:

- Сесть на облако и поплыть.

- Глупости это, - с пренебрежением отозвался Мишка.

- Почему?

- Так облако - это ж пар. Аш два О. Весь зад намочишь.

- Неромантичный ты человек, - вздохнула Танька.

В реке плеснулась большая рыба. Танька вздрогнула и обернулась на всплеск.

Плакучая ива тянула ветки к самой воде. В лунном свете был различим каждый листочек.

- Красиво... - заметил вдруг Мишка.

- Ничего особенного, - отозвалась Танька.

Эта луна, река и плакучая ива были всегда в Танькиной жизни, и никогда не было так, чтобы их не было.

"О бой, о бой, о литл бой!" - вопил Козлов из девятого "Б". "О бой, о бой, о литл бой..." - вторил ансамбль солисту.

И вдруг все замолчали, будто подавились. Молодежь перестала танцевать. И старухи бросили сплетничать. Все обернулись и смотрели в одну сторону.

В клуб вошла Танька об руку с летчиком.

- Кто это? - громким шепотом спросила Малашкина Валя.

- Танька с летчиком, - отозвались в толпе.

Танька поднесла к губам микрофон и запела. Летчик заиграл на трубе. Мишка послушал, что они исполняют, и стал аккомпанировать на гитаре точно и тактично. Мишка тоже был очень музыкальный.