Рассказы и притчи

- Попробовать - для этого специальные дегустанты в штатском в лаборатории сидят. Спиртом ручки обмоют, в микроскоп для блезира поглядят и с ученым видом пробуют. Так сказать, берут риск на себя. А мы только смотрим, как у них пробы во рту исчезают. Потом они акты составляют. А принимают по актам другие, которые на черных "Волгах" приезжают. Надевают белые халаты, чмокают, облизываются, а потом опять важность на лицо напяливают. Тебе такого лица, сколько ни старайся, не изобразить...

- Да и пытаться не буду, обойдусь. А за вами следят, чтоб не ели?

- На то телекамеры в цеху импортные, японские. Никуда от них не увернешься. Говорят, фотографируют, если кусочек чего откусил. Дисциплина, конечно, чтоб ни-ни! В других цехах ешь от пуза, пока на работе, - на зарплату-то не больно пожрешь. А в этом цеху, почитай, каждая прожилка на учете. Заметят, что проглотил, - дело пришьют. У меня всю жизнь порядок был какой? Где бы ни работал, с утречка по дороге стаканчик приму, потом на рабочем месте закушу. И весь день нервная система сбалансирована. А как вызвали в первый отдел, я маху дал, согласился. Сказали, поскольку ты русский и в партии, мы тебе оказываем особую честь: переводим в спеццех. Ну, и житья не стало.

- Так ведь платить стали больше!

- А мне что, туалет их купюрами оклеивать? Подписку взяли о неразглашении. Чтоб никто не узнал, какую они колбаску, сидя наверху, кушают. Мало им стало анкеты чистой, требуют, чтоб и в желудке чисто было! Если придешь и пахнет, сразу - последнее предупреждение. Врач тебя чуть не по три раза на дню голого ошаривает, чтобы высшие категории чем опасным не заразить. Разные спидометры в тебя суют - против СПИДа, значит. Так что пришлось работать на трезвую. А на трезвую нервное напряжение в организме растет, так ведь по науке-то?

- Кажется, так...

- Сам я на разделке туш стоял. Ноги, значит, молодой телке раздвинешь и электрическим ножом разделяешь тушу надвое. Вынимаешь, значит, у ей внутренности и дальше от себя пускаешь по линии, что куда. Выделили меня на работе. Грамоты стал получать. Включили в список передовиков труда. Вымпел к рогам моих телок привязывали: "Ударная вахта". Оказали доверие: врач меня стал осматривать только раз в неделю.

- Молодец! - похвалил я.

Сосед на меня посмотрел внимательно, как бы оценивая мой умственный потенциал, в котором он было усомнился, но стал продолжать.

- А тут, в аккурат, в магазинах с мясом опять похудшало. Писали, ураган что ли по югу прошел, корма на полях побил, ну, скот-то и подох. Магазины-то и без мяса обойдутся, дело привычное, продавцам жить спокойнее. А у нас в спеццехе мясо всегда должно быть и всегда абсолютно свежее. Не дай бог, высшее руководство вчерашней колбаски укусит, пузик заболит. Это ж дело политическое. На международных отношениях отразится.

- Войну объявят?

- Войну не войну, но и за мир кому охота бороться, когда внутри чего-либо не так? Говорили, на военных самолетах телок к нам везли оттуда, где урагана не было. В общем, разделываю я спецтелок для спецртов, а по вечерам жена меня перед родней стыдит.

- Сидишь, - говорит, - на мясе, а что с тебя толку? Дети без бульончика которую неделю. А теще ты когда последний раз печеночки приносил? И перед соседями стыдно: все люди как люди, сознательные и образованные все домой тащат, а ты? Сколько можно такое терпеть?

Я ей:

- Дура, - говорю, - понимать же следует. У меня ж спеццех!

- Тем более, - говорит, - неси домой спецмясо, а то спать будем отдельно!

Ладно, думаю, что я - глупей других? Пошел я на комбинат, по дороге купил полиэтиленовый мешок и сунул в карман. Ближе к концу дня у телки, которую разделывал, вынул аккуратно печенку для тещи. Огляделся - никто в мою сторону не смотрит. Нагнулся под стол, чтобы от глаза телекамеры скрыться, сунул там печень в мешок - и за пазуху. Несу!

- Донес?

- Донес, а как же! Кто-то - на меня.

- И правильно, - встрял в разговор курчавый, который слушал и молчал. - Народное добро надо охранять.

- Ну, вот ты и охраняй, - усмехнулся парень безо всякой сердитости. - А моей теще печенка нужна. Только в тот раз не повезло. Вошел я в проходную - вахтер меня за локоть и к стене прижимает.

- Тебе, - говорит, - вот в эту дверь пройти следует.

Я на шутку поворачиваю, дескать, Некрасова знаешь? Некрасов, помнишь, сказал: "Русский народ вынесет все..."

А он мне:

- Ты, - говорит, - на Некрасова не стучи. Стучать и без тебя есть кому. Сперва с тобой разберемся, а потом и его задержим.

Я ему:

- Давай миром решать. Бери мою печенку, свежая, из спеццеха все-таки, и делу конец. Теща спасибо скажет.

- Ты, парень, - говорит, - о себе пекись теперь. Делу-то не конец, только, считай, начало. А теща моя в твоей печенке не нуждается. Она давно на том свете, там у них всего полно.

Заводят меня в комнату, а в ней тут как тут в штатском сидит главный, который дегустирует.

- Вот, - говорит, - какая неожиданная встреча. Ну что ж, давай расстегивайся, ударник.

Я смотрел на соседа с сочувствием.

- Захомутали тебя, с первого раза не повезло!