Рассказы и сказки

- Ну вот, выпьешь как раз! Не, ну а чего, что же мне, одному в четырех стенах сидеть и жрать, что ли? Правильно? Ты водку сунь пока в морозилку. И вторую. И текила еще, бутылку тоже взял. Я только не знаю. Ее, наверное, не надо в холодильник. Ну, ничего, если не выпьем – оставим на потом. Ну, вот там – салатики, колбаска… А я, Саныч, зарплату как раз получил большущую! А вот сыр этот, сок грейпфрутовый… Это – самое то с водкой! А вот гриль, осторожно, горячий еще. Я, это, не знал, там есть у вас чего дома или нет, сразу взял весь магазин там. А чего! Праздник-то какой, Саша! Вот огурчикoв банка, грибочки, зелень у бабок купил, рыбка. Это – осетер, кстати. Сейчас мы его с пивком сначала пожрем, пока водочка остудится. Жирный, да? Ну что, Саша, давай, а? Как в старые добрые времена! У тебя Катька-то что, куда уехала что ли?

- Угу.

- Санек, ты забодал уже. Угу-угу, как сова, блин, чухонская. Ну, это мы сейчас быстренько вылечим. Щас текилки хлопнешь – живо настроение улучшится! Сейчас… Так, смотри я тебе как сделаю – во как! С соляным язычком! Так, лимончик… так… От как! Как в ресторане! Я же это, выпил уже, так что тебе нужно меня догнать! Я тебе сейчас…о! Всклинь, по-хрущевски, как у меня батя говорит! С горкой! На-ка,  штрафную! Потом гитару! Эх, Саня!

- Игорь, я чего-то не очень как-то…

- Я тебе дам не очень! Не очень! Давай-давай, Саша, я тебе реально говорю,  выпьешь – и все путем будет! Позвоним щас твоему начальнику, как его там? Кузичкин?

- Куничкин.

- Вот, позвоним, я сам говорить буду,  скажу, слышь, ты, Куничкин! Еще если хоть раз к Саше Голованову подойдешь – тебе кобздец настанет. Поал?

- Ага, щас. Куничкин тебя на одну руку положит, другой прихлопнет – мокрое место от тебя останется.

- А я убегу от него.

- Не убежишь, у него разряд.

- В жопе у него разряд будет. Двести двадцать на триста восемьдесят. Ну, давай, Саня, я с тобой пивом чокнусь. Ну, давай, как там твои друзья говорят? За нас, за вас, за Северный Кавказ!

- Ладно. Поздравляю, Игорь. Молодец.

- Спасибо, Саня. Ну вот, блин, я как стара бабушка уже стал, слезы в три ручья…Как текила?

- Самогон самогоном. У Данишкина и то лучше. Бр-р-р…Силен, бродяга!

- Ну, вот, а ты говоришь… Давай-ка еще, для закрепления позиций… Так, я с тобой сейчас тоже выпью маленько, побольше тебе налью…Ну, давай, братуха. Давай, дорогой. Санек, ты не представляешь, я ведь вот жил пока с Машкой, какие-то у нас потом отношения стали, ну, знаешь, так – не пламенные, как раньше. Лодка любви разбилась о быт. И знаешь – вот родила она, и лодка эта разбитая превратилась во фрегат с алыми парусами. Так ее люблю, что угодно для нее готов сделать. В костер за нее готов прыгнуть. Я знаешь, вспомнил, как познакомился с ней. Я не рассказывал?

- Нет.

- По-дурацки так все вышло. Зима была, а я еще молодой тогда был. Лет семнадцать. Точно – первый курс, семнадцать лет. Я бухал тогда – будь здоров, ну, сам помнишь те времена. И вот, спускаюсь с клуба «Рокабилли», еще помню, группа рокенрольная выступала из Финляндии, «Лапландик» называлась. Отстойная такая команда и я с горя там выпил маненичко. И иду с клуба к остановке и девушка впереди идет незнакомая, тоже выпимши слегка. И снег такой мокрый шел, под ногами лед тает, грязь какая-то, темень, и слышим – динь-дон! Трамвай едет. А поздно уже было, транспорт редко ходил и мы - бежать. Бежим, а там горочка и девчонка поскользнулась, и как грохнется! И еще так некрасиво упала, неэротично! Как мешок – бабах – прямо на пузо! И скользко еще и она руки-ноги расставила, как морская звезда, крутится и едет вниз! А там лужи, грязища! Я остановился, смотрю – а она на карачки встала из лужи, грязная, как чушка, и трамвай ушел как раз. А она меня не видит, и как начала матюгаться, как солдат музыкантской команды! И так и стоит на карачках и вся шняга с нее стекает. И я, нет, чтоб посочувствовать, как начал ржать! Сейчас вот вспоминаю – вот подонок был! И картина – стою, ржу на этой горочке, она - внизу на карачках! И я спустился, она злющая, грязная, и тут, еще помню, дебильный поступок совершил, чтобы она не расстраивалась. Нет, чтобы помочь – взял и сам в лужу эту плюхнулся! И вот мы стоим друг напротив друга, как черти и ржем. Вот так и познакомились. А у вас как было?

- А… Потом. Будешь курить?

- А ты что, прямо на кухне, что ли, куришь? Ну, Катюха приедет, вставит тебе пистон.

- Не вставит.  Плесни-ка мне еще на донышко. О-хо-хонюшки…

- Ну что, ты сам-то как? Как на работе?

- На работе – чудеса и ощущение праздника! Вчера, короче, с инспекторами детской комнаты милиции ходил в шинок нарковский. Мы там изъятие делали по наводке, а эти – лишали прав материнства. Все обдолбанные, грязные, орут: да пошли вы нахер! Менты, козлины! Да мы мать твою имели!

- А ты?