Рассказы и стихи (Публикации 2011 – 2013 годов)

Сразу же после начала оккупации Львова, писала настоятельница, немцы и местные украинцы начали акции по уничтожению евреев. В колонне обреченных сестра Армана и ее муж везли в коляске дочь Виту, которой через месяц должно было исполниться два года. Коляска заранее была приготовлена людьми, понимавшими, куда направляется колонна. Под матрасиком лежали конверт с метрикой девочки и драгоценности. Настоятельница не знает и не представляет себе, как можно было утаить коляску с ребенком от конвоиров.

Биография Виты фактически начинается с того момента, когда сердобольная католичка принесла ребенка в монастырь. Здесь девочка воспитывалась почти до совершеннолетия, ничего не зная о своем прошлом. Летом 1956 года у настоятельницы появились сведения о том, что в Львове живет родственница отца Виты. Она посчитала своим долгом рассказать девушке, как та попала в монастырь. Самая юная красивая послушница была любимицей сестер-монахинь. Но в эти кризисные дни, по приказу настоятельницы, ей отвечали только в случае, когда она к кому-либо обращалась. А она замкнулась и не выходила из своей кельи.

Однажды, до утренней молитвы, Вита подошла к настоятельнице. Став на колено, она поцеловала ее руку. Поднялась, обняла и поцеловала настоятельницу. Отдала ей нательный крестик и произнесла обдуманную и выстраданную фразу. "Благодарю вас за все. Но если Господь сохранил меня, я обязана остаться в вере моих погибших родителей".

Сестры сердечно простились с Витой. Они переписываются с ней. Вита стала врачом, вышла замуж за очень достойного, как говорят, человека. Сейчас она мать очаровательного ребенка.

В официальном уведомлении и в письме настоятельницы был адрес Виты.

Вита! Так зовут племянницу! Его кровь! Продолжение любимой сестрички!

В тот же день он написал ей письмо. А на следующий день начал прилагать усилия, чтобы поехать во Львов. Нормальному французу трудно было понять, почему вообще нужны какие-то усилия для встречи с племянницей. Но бывший либерал уже кое-что понимал.

Прошел год. В советском посольстве ему пообещали визу для поездки туристом в Москву и в Ленинград. Он надеялся на то, что Вита сможет приехать туда на свидание с ним, если его не пустят во Львов. Он уже догадывался, что не пустят. Ну и страна! Старый зуав жил надеждой на встречу. Он даже не представлял себе, как выглядит его племянница. Зерновы не догадались прислать фотографии, а он, старый кретин, ни разу не попросил об этом. Возможно, потому, что надеялся на скорую встречу.

И вдруг... Вероятно ли подобное? Сегодня в утренней почте открытка от Виты из Будапешта. Вместе с мужем она почти на Западе. Сегодня суббота. Завтра они будут в Праге. Боже мой! Из Дижона он мог бы проделать этот путь на своем автомобиле часов за десять. Он немедленно позвонил в Париж, в посольство Чехословацкой Республики. На том конце провода чиновник посольства, не прерывая, слушал эмоциональную речь Армана Леви, изо всех сил старавшегося говорить спокойно.

- Видите ли, господин Леви, виза в Чехословакию может быть оформлена в течение двух недель.

- Месье, о чем вы говорите? Какие две недели? Вы понимаете? Завтра, в воскресенье, они будут в Праге. Люди на несколько дней вырвались из-за "железного занавеса". Вы понимаете? Моя племянница! Дочь моей убитой сестрички!

- Месье Леви, я все понимаю, но... знаете что, дайте мне на всякий случай номер вашего телефона.

Старый зуав метался по дому. Дважды звонил телефон. Дважды он рванулся к нему со скоростью, какой не было у него даже во время фехтования в юные годы. Оба раза звонили друзья. Обоим он ответил одной фразой: "Не занимайте телефон, потом объясню".

Когда через три часа раздался телефонный звонок, оба друга сидели у него в салоне, наэлектризованные, вздрагивавшие при любом постороннем звуке.

- Месье Леви, - произнесла трубка знакомым голосом чиновника чешского посольства, - мне приятно сообщить вам, что удалось быстро преодолеть все барьеры. Надеюсь, вы успеете приехать в Орли сегодня к девяти часам вечера. Возле стойки нашей авиакомпании вас будет ждать чиновник посольства, который проштампует визу. Билет в Прагу вам заказан. Также гостиница, если она вам нужна. Счастливого пути и удачи.

- Месье, у меня нет слов...- у него действительно не было слов. Только всхлипывания рвались из горла, и по щекам потекли слезы.

- Все в порядке, месье Леви, мы еще кое-что понимаем. Удачи вам.

У друзей тоже не было слов. Молча распили вторую бутылку вина.

На сборы не оставалось времени.

- Подарки?

- Купишь в Орли без пошлины.

- Но что купить?

- Неважно. Наполни чемодан. Они всему будут рады.

До самой Праги все шло так гладко, словно разыгрывался сценарий, расписанный талантливым режиссером. Виза. Билет. Чемодан, набитый подарками. Приличный сервис в самолете чешской авиакомпании. Даже прием в пражской гостинице.

Но тут начался социализм. Выяснить, где находится группа врачей-туристов из Советского Союза, оказалось не менее сложно, чем узнать стратегический план чешской армии, составной части Варшавского договора.