Рассказы и стихи (Публикации 2011 – 2013 годов)

Я не понял, что это значит. Я и сейчас не понимаю, откуда он знал мою фамилию. Так в течение одного дня, утром и вечером я дважды оказался известным совершенно незнакомым людям. К тому же людям, с которыми предпочёл бы не иметь ничего общего.

Ну вот, обстановка в основном прояснена. Назавтра в Австрии нас ждали уже совсем другие впечатления. Но впереди была ещё ночь.

Около двух часов ночи поезд пришёл на станцию небольшого словацкого города Кошице. Здесь мне должны были передать портфель с моей картотекой, нелегально вывезенной за границу. Картотека была самым ценным моим капиталом, не капиталом, а сокровищем. Компьютеров у нас ещё не было. Поэтому я всё реферировал на перфокартах. Не только статьи, но и книги. Поиск нужной карточки занимал у меня секунды. Следовало только провести спицу через необходимое отверстие в перфокартах. Это значительно облегчало, а заодно и убыстряло создание научной работы. Тем более что, реферируя статью или книгу, я сразу же красными чернилами вписывал свои замечания или возникшие мысли. Нередко эти красные вписывания без всяких изменений становились частью статьи.

Поезд остановился. Я вышел в промёрзшую пустынную ночь. Вдалеке тускло светили несколько дохлых ламп у мрачного здания железнодорожного вокзала. Мужчины, который должен был передать мне портфель, не было. Жена тревожно прилипла к стеклу вагонного окна. Поезд уже должен был отойти, когда из здания вокзала, пошатываясь, к поезду направились два человека. У одного из них в руках был мой портфель. Почему два, а не один? Что делать? Быстро подняться в вагон, пожертвовав картотекой, или подождать? Холод через пальто пробрался к моей спине. А может быть, этот холод не имел ничего общего с морозной ночью? Тут тот, который был с портфелем, окликнул меня. Он быстро подошёл, отдал мне портфель, попросил прощения за опоздание, - понимаете, выпили слегка, - и пожелал счастья. На ступеньку я поднялся, когда поезд уже тронулся с места. То, что я пережил в течение десятиминутной остановки поезда в Кошице, можно было бы описать только в специальном сочинении под названием «Страх».

Утром в Братиславе пересадка в венский поезд. По мосту пересекаем границу. В вагон входят то ли военные, то ли жандармы, то ли просто полицейские – неважно. Главное – они вооружены израильскими автоматами «Узи». Это очень успокаивает. В Вене грузимся в автобус и, сопровождаемые эскортом полицейских на мотоциклах, подъезжаем к большому мрачному зданию с тяжёлыми деревянными воротами. Ворота растворяются, и автобус въезжает в просторный двор. Ворота запираются ещё до того, как первый пассажир автобуса успевает подойти к двери. Клаустрофобией я не страдаю. Но обстановка какая-то беспокойная, неприятная, сжимающая. Возможно, это объясняется периодическими выкриками часового у ворот «Ахтунг!». Возможно, только у меня, уже слышавшего немецкие команды, такое отношение к окружающему. Но внутри здания, особенно в столовой мы быстро забываем о неприятных ассоциациях.

Всё это – и таможенный досмотр вечером накануне, и ночные страсти в Кошице, и даже прибытие в Вену – я рассказал, чтобы прояснить обстановку.

В большом помещении рядом со столовой небольшими группами кучковались евреи. В основном – из среднеазиатских республик. Европейских очень немного. По пальцам можно пересчитать. Невдалеке от нас явно европейская семья из четырёх человек. Красивая стройная женщина средних лет. Её муж, примерно сорокалетний мужчина с небольшой аккуратной бородкой на худощавом лице и с грустными еврейскими глазами, в которых всё-таки затаились две смешинки. Юноша лет восемнадцати и мальчик примерно тринадцати-четырнадцати лет. Не исключено, что я сейчас ошибаюсь, описывая возраст детей. И главное – ничего не стоит снять телефонную трубку и уточнить. Но почему-то не хочется. Почему-то надеюсь, что читатель простит мне, если я допустил погрешность.

- Чего это она глаз с тебя не сводит? - Недовольно спросила жена. Я не сразу понял, что она имела в виду. Но, проследив за её взглядом, догадался, что речь идёт о красивой матери семейства. Действительно, несколько раз я замечал, что она меня внимательно осматривает. В какой-то момент, явно уловив недовольство моей жены, незнакомка подошла к нам. Интересно, где у них та высокочувствительная антенна, которая так точно воспринимает частоту колебаний ревности другой особы? И когда говорят об интеллектуальном преимуществе мужчин, чему я не очень верю, я задумываюсь над удивительными механизмами восприятия женщинами мыслей и чувств, недоступных восприятию мужчин. Так дельфины слышат ультразвук, абсолютно недоступный уху человека.

- Простите мне, что я так внимательно смотрю на вас, но вы удивительно, ну просто удивительно похожи на моего отца. Ну, просто как близнец.

Тут я вспомнил старые истории, вспомнил, что всегда был на кого-то похожим. Разговорились. Подошёл к нам и её муж. Выяснилось, что они из Москвы после двух тяжелейших лет отказа. Узнав, что мы из Киева, женщина, представившаяся Тамарой, сказала, что она тоже родилась в Киеве.