Рассказы. И все-таки интересная это штука – жизнь…

– Мне сто лет никто цветов не дарил. Странно…

Да подходи я ей по возрасту, я бы такой каждый день цветы носил. Я хотел тут же сбежать. Но она стала рассказывать, какие у нее на даче необыкновенные бегонии растут. И опять я ничего не слышал.

Потом я еще несколько раз заходил в аптеку. Вы-то молодежь, а тут возраст, то одно, то другое. И вот раз, к слову, так пришлось: ей-богу, просто выскочило, и я ляпнул, пригласил чаю выпить. Мне ведь от нее ничего и не нужно было, кроме как сидеть и смотреть на нее как на чудо природы.

В девять вечера я ждал ее на улице у аптеки. Пришла. Я говорю – вот магазин напротив, надо бы к чаю что-нибудь взять, не успел я раньше. Заходим в магазин. Я смотрю на разные там пузатые булки: с изюмом, с орехами, посыпанные сахарной пудрой, плюшки с повидлом, рулет маковый. Вдруг сообразил, говорю:

– Вы ведь голодны, наверное, с работы, надо бы еще что-нибудь взять.

Она:

– Да чего голову-то ломать. Хлеб у вас есть?

– Хлеб есть, черный.

– Так, берем колбасы – полкило. И водки бутылку.

2

Мне показалось, что оборвался лифт и я падаю в шахту. Водку она интересно брала: прицелилась и спортивной хваткой, как ударом, сцепила с полки литровую бутыль. Отступать тут уж было некуда, или я не умею.

Пить я, конечно, отказался, я ведь вообще не пью. Говорю ей – я водку не пью. Она – я тоже, я спирт пью. У меня знакомый есть, он на брынцаловском заводе ликеро-водочном работает; я через него покупаю канистру – 20 литров, и сама себе хозяйка… Одна такая у меня на даче, другая дома. Я как приезжаю на… Тут я начал было колбасу резать, она выхватила у меня из рук и нарубила, как саблей, куски толщиной с палец – я, говорит, тонкими кусочками вкуса не понимаю.

Мой отказ поддержать компанию ее ничуть не смутил, не обидел. Она наливала (сама) и пила. Когда она хватила примерно так третью, я пошел чай себе ставить. Стою над плитой, думаю: «Попал так попал. Что делать? – Да ничего, терпи теперь, жди, пока гостья не накушается».

Вхожу с чайником, она сидит на диване голая. Одну ногу поставила на диван, обхватила руками колено и смотрит исподлобья – улыбается.

Вы только подумайте: я ведь не мальчик ей, чтоб так себя вести со мной; только в кухню вышел, а она уж разоблачилась – нате вам пожалуйста.

– Ну, это вы зря, – это я, значит, ей так, как можно спокойней. На самом деле боялся, что устроит какой-нибудь концерт.

Но она и тут не обиделась, спокойно оделась и налила себе следующую.

Стала рассказывать про своих мужиков:

– У меня их сейчас двое сразу. Один на даче, один в Москве. Я бы не возражала, чтоб и на работе, вернее рядом, был бы и третий, но ты чего-то не рад, я вижу. Ладно – дело твое, настаивать не будем.

К счастью, она оказалась болтливой, и я мог молча ожидать, когда визит закончится. Со страхом я думал: «Неужто она не уйдет, пока всё не выпьет?» А уж за половину перевалило. В какой-то момент речь у нее резко стала размазанной, и, сидя, она все время заваливалась то назад, то на бок. И тут я понял – ждать нечего, она не уйдет. Выставить ее за дверь: в таком виде, ночью одна она не доедет. И главное, я-то хорош, не заметил, как она набралась. Правда, я понятия не имею, сколько нужно выпить, чтоб так закосеть. В общем, принялся я ее эвакуировать. Особого сопротивления она не оказывала, хотя не могла понять, куда я так тороплюсь. Но с бутылкой (оставалось еще грамм 200) расставаться она отказывалась категорически. Явились откуда-то силы, она сгребла со стола недоеденную колбасу с хлебом, бутыль и запихала всё в свою сумку. Жила она, как оказалось, в «за жопинских выселках». Метро еще ходило, но об этом не могло быть и речи. Я поймал такси и сел рядом. Отправить ее одну в таком виде все равно что бросить на улице.

В такси она как-то успокоилась и стала клевать носом. Я уж было обрадовался, и тут на вираже она навалилась на меня, и я почувствовал, как по ноге у нее текла теплая струя, а под ногами уже хлюпало. Я затаился как мышь, но через минуту лужа была уже под ногами водителя.

Я думал, что кончится все изгнанием из машины с непременным мордобитием: водитель, как назло, громила был тот еще. Не стану пересказывать вам всю эту сцену: глаза, крепкие сжатые кулаки, оскаленные зубы водителя. Расклад был такой: ему оставалось работать еще четыре часа; посадить на обделанное сиденье он никого не может, да еще дух такой… Короче, пришлось мне заплатить еще и неустойку за эти часы.

3

Скандал ее, видать, отрезвил (второе дыхание), и у дома она вылезла сама и почти не качаясь. Тут-то как раз и был момент улизнуть, но она потребовала доставить ее до двери.

Ладно.

Действительно протрезвела, даже достала ключи. Я уж было наладился к лифту, но она вцепилась мне в руку изо всех оставшихся сил – ты должен со мной выпить по рюмке, на прощанье.

Знаете, я раз в деревне видел, как мужик тащил барана за рога, тот так упирался отчаянно: крутил этими самыми рогами, делал прыжки в разные стороны, застывал в мертвой стойке… ну прямо как я перед ее дверью.

Мужик тогда, помню, победил.

Ввалились в квартиру, она сразу закричала: