Рассказы из Парижа

– Вы сейчас всё поймёте. Дайте мне немного прийти в себя, я просто потеряла голову, представив, кто мог стоять здесь и любоваться росписью. Дело в том, что близким другом, можно сказать, интимным другом B'eb'e, был русский поэт, либреттист, театральный деятель и секретарь Дягилева! Вот вам и Русский балет! Смеётся тот, кто смеётся последним! А звали его Борис Евгеньевич Кохно, как он часто представлялся «secr'etaire de Serge de Diaghilev, directeur des Ballets russes». Кстати, это Дягилев, в поиске новых театральных художников, открыл 24-х летнего Берара, но не оценил, из-за его растерянности, неуклюжести, растрёпанности, «неумения подать себя». Но судьба сводит Бориса Кохно с B'eb'e второй раз и уже на всю жизнь до самой смерти Кристиана Берара. А произошло это очень интересно на маскараде у Шанель – они оказались рядом за одним столом и Борис Кохно моментально оценил талант декоратора Берара, который за несколько секунд соорудил свой маскарадный костюм, оригинально завернувшись в снятую со стола скатерть и надев на голову серебряное ведро для охлаждения шампанского. Увидев, как Берар веселится и смеётся до слёз, вытирая их своими пухлыми кулаками, Кохно понял, почему Кристиана прозвали B'eb'e. Он действительно смахивал на рекламу мыла «Cadum» с блондинистым пухленьким b'eb'e. (В настоящее время этот младенец избирается каждый год через интернет-голосование для рекламы мыла, существующего с 1907 года!)

В этот тяжёлый для Бориса Кохно год (в августе 1929 года умер Дягилев) B'eb'e очень поддержал нового друга своим искренним сочувствием, деликатно сопровождая Кохно в его ежедневные прогулки по ночному Парижу. Скорбь и боль были так велики, что Борису Евгеньевичу не хотелось видеть знакомых и выслушивать их любезные соболезнования, поэтому он и выходил в Paris au clair de lune…

Вскоре Кохно и Берар поселились вместе в простенькой гостинице. B'eb'e сразу же включился в работу над созданием декораций и костюмов для нового русского балета Монте-Карло. Он был очень требователен к себе, и если ему не нравилась какая-либо деталь, он не исправлял, а бросал рисунок на пол, брал чистый лист и начинал всё сначала. Друзья и знакомые, приходя в гости, незаметно поднимали с пола эти сокровища и уносили себе на память. Можно сказать, что B'eb'e был большим чудаком. Его домашний халат от Диора (его близкого друга), был так испачкан краской, что напоминал пальто Арлекина. В ресторане он имел привычку рисовать на меню, салфетках, скатерти. Часто своими рисунками иллюстрировал происходящий разговор, делал дружеские шаржи, рисовал публику. Официанты толпились за его спиной, чтобы не упустить случай вовремя сменить салфетку с рисунком Берара и потом выгодно продать. Он был добряк, и многие пользовались его добротой. Однажды Мися Серт (Misia Godebska) с большим сожалением сказала Берару, что её в юности рисовали все знаменитости: Renoir, Toulouse-Lautrec, Bonnard… все, кроме Manet!

– Хорошо, я тебе сделаю портрет в стиле Manet, на котором ты будешь прекрасно юной – ответил B'eb'e и сдержал своё обещание. И сейчас мы можем любоваться этим портретом. Coco Chanel тоже была запечатлена Кристианом Бераром и любила его одаривать дорогими подарками. В общем-то, это была единая компания талантливых людей, которые давали друг другу новые идеи, шутили, смеялись, а Кокто и Берар часто уединялись, «pour fumer l’opium». Осталось много рисунков B'eb'e, иллюстрирующих костюмированные балы: Кохно и Берар – пастушки в стиле Людовика XV вместе с балериной Алисой Алановой (ставшей позже княгиней de Robilan), но самый оригинальный костюм – B'eb'e в образе Красной шапочки с бородой, а Борис Кохно в обличии волка…

«Le merveilleux B'eb'e» и Кохно после долгих скитаний по маленьким гостинницам в конце концов сняли квартиру возле те-атра «Odeon» (2 rue Casimir-Delavigne) в 1936 году. Берар мог спокойно разбудить Кохно в 3 часа ночи и спросить его мнение по поводу только что законченной картины. А потом до полудня B'eb'e валялся на широкой софе, читая полицейские романы с последней главы, вызывая этим страшное раздражение их лакея Marcel, который проклинал несправедливость судьбы, сетуя, что он убирает целый день и зарабатывает гроши, а Берар «пачкает красками» холсты и хорошо живет! Можно долго рассказывать все эти милые старые истории, но пора, мальчики идти в лицей, а я пойду к нашей соседке, которая родилась в этом доме и многое знает.

Я спустилась к нашей очаровательной 90-летней соседке. Она усадила меня в старинное кресло и начала рассказывать разные «домовые» истории.

– Деточка моя, вот в этом креслице, где Вы сейчас сидите, создалась самая главная теория французской философии «Notion de d'econstruction».

– ?