Рассказы из сборника «Отступление»

Где-то вдали беспрестанно звонил колокол. Алекс открыл глаза с опаленными ресницами и прислушался. Пожарные машины уже сворачивали на улицу. Он ещё раз вздохнул и, как можно ниже припадая к холодной земле, пополз по земле к задней стене дома и затем дальше через живую, но без листвы изгородь, больно царапающую обожженные руки. Скрытый высокой живой изгородью Алекс поднялся и пошел прочь как раз в тот момент, когда первый пожарный выбежал из-за угла к задней стене дома.

Упорно, но замедленно, так как ходят во сне, он шагал к дому МакКракена. Для того, чтобы добраться до дома шефа полиции ему потребовалось сорок минут. Алекс двигался темными проулками и задворками, чувствуя, как лопается на коленях опаленная кожа. Он нажал кнопку звонка и стал ждать. Медленно открылась дверь и из-за неё осторожно выглянул МакКракен.

— Боже мой! — прошептал МакКракен и стал закрывать дверь. Однако Алекс выставил ногу и не дал ему это сделать.

— Впустите меня, — хриплым, срывающимся голосом произнес он.

— Ты обгорел, — сказал МакКракен, пытаясь ударом ноги столкнуть ступню Алекса с порога. — У меня с тобой нет ничего общего. Убирайся отсюда.

Алекс извлек револьвер, уткнул ствол в ребра МакКракена и прошипел:

— Впусти.

МакКракен медленно открыл дверь и Алекс чувствовал, как дрожат ребра полицейского под стволом револьвера.

— Полегче, — пискнул голосом испуганной девочки МакКракен. — Слышишь, Алекс, полегче!

Они вошли в прихожую, и МакКракен закрыл дверь. Дверную ручку он, однако, не отпускал, так как боялся, что от ужаса хлопнется в обморок.

— Что тебе надо от меня, Алекс? — Когда он говорил, его свободно болтающийся на шее галстук дергался в такт словам. — Что я могу для тебя сделать?

— Мне нужна шляпа, — ответил Алекс. — И пальто.

— Хорошо, хорошо, Алекс, — захлебываясь от торопливости произнес МакКракен. — Что ещё я могу для тебя сделать?

— Я хочу, чтобы вы отвезли меня в Нью-Йорк.

— Послушай, Алекс, — МакКракен нервно сглотнул и провел по сухим губам тыльной стороной ладони, — давай рассуждать здраво. Я не могу везти тебя в Нью-Йорк. У меня работа, за которую мне в год платят четыре тысячи. Я начальник полиции и не могу рисковать…

— Я всажу тебе пуля в кишки, — сказал Алекс, а из его глаз полились слезы. — Так что, давай, помогай!

— Хорошо, хорошо, — поспешил согласиться МакКракен. — Почему ты плачешь?

— Мне больно. Мне так больно, что нет сил терпеть, — сказал Алекс и, покачиваясь от боли, принялся расхаживать взад-вперед по прихожей. — Мне надо попасть к доктору, пока я не загнулся. Давай, ублюдок, вези меня в город, — прорыдал он.

Машина катила на восток в сторону рассвета, и всю дорогу до Джерси-сити Алекс плакал, дергаясь на переднем сидении машины. Он завернулся в большое пальто МакКракена, а старая шляпа полицейского свободно ерзала туда-сюда на его опаленном черепе. Бледный, с отрешенным лицом МакКракен что есть сил держался потными руками в баранку, время от времени испуганно косясь на Алекса.

— Да, — сказал Алекс, случайно поймав один из этих взглядов. — Я все ещё здесь. Пока не умер. Ты, Шеф полиции, лучше смотри, куда правишь.

Не доезжая квартала до входа в Холланд-тоннель со стороны Джерси, МакКракен остановил машину.

— Пойми, Алекс, — взмолился он, — не заставляй меня ехать через Тоннель до Нью-Йорка. Я не могу рисковать.

— Я должен попасть к врачу, — сказал Алекс, облизывая растрескавшиеся губы. — Мне нужен доктор. И никто не помешает мне получить медицинскую помощь. Ты провезешь меня через тоннель, а потом получишь пулю — потому что ты ублюдок. Ирландский ублюдок! Заводи мотор. — Раскачиваясь от боли, он крикнул: — Заводи мотор, тебе говорят!

МакКракен так дрожал от страха, что управление машиной давалось ему лишь с огромным трудом. Тем не менее, он доставил Алекса в Бруклин к отелю «Святого Георга», в котором обитал Фланаган. Шеф полиции остановил машину и, бессильно поникнув, опустил голову на рулевое колесо.

— О'кей, Алекс, — сказал он. — Мы на месте. Ты же будешь хорошим парнем, не так ли? Ты ведь не сделаешь ничего такого, о чем тебе придется позже пожалеть? Я семейный человек, Алекс. У меня трое детей. Почему ты молчишь, Алекс? Почему ты хочешь сделать мне плохо?

— Потому что ты — ублюдок, — с трудом с трудом смог выдавил Алекс, так как у него одеревенела челюсть. — У меня хорошая память. Я помню, как ты не хотел мне помочь, и я должен был тебя заставлять.

— Моему младшенькому лишь два годика, — со слезами в голосе сказал МакКракен. — Неужели ты хочешь сделать младенца сироткой? Умоляю, Алекс. Я сделаю все, что ты скажешь.

— Ну, ладно, — вздохнул Алекс. — Пойди приведи Фланагана.

МакКракен выпрыгнул из автомобиля и вскоре вернулся в сопровождении Фланагана и Сэма.

Алекс слабо улыбнулся, когда Фланаган открыл дверцу и посмотрел на него.

— Мило. Очень мило, — присвистнув, произнес Фланаган.

— Ты только посмотри на него, — покачал головой Сэм. — Будто только что с войны вернулся.

— Вам надо посмотреть, что я сделал с домом, — сказал Алекс. Первоклассная работа!

— Ты умрешь, Алекс? — участливо поинтересовался Сэм.