Рассказы, изданные на бумаге. Мистика

— Впервые попал в жаркую схватку? — не столько поинтересовался, сколько констатировал факт странный Старик. Мужчина взглянул, как солдат неопределённо кивнул, чуть усмехнулся и спокойно добавил:

— Ничего, через неделю боёв, ты не будешь уже обращать никакого внимания на своих и чужих мертвецов. Но должен тебе сообщить, что им теперь всё равно, а живым, нужно себя поберечь. Вдруг ещё Родине они пригодятся? — И безо всякого перехода Старик внезапно сменил неприятную тему: — У тебя спички есть?

— Кончились, — чуть успокоившись, бросил Григорий. Парень решил, что не стоит конфликтовать, с опытным, старым солдатом. Возможно, этот боец воевал ещё на Гражданской, а то и в Первой мировой поучаствовал. Наверняка у него есть, чему поучиться. Лучше всего, постараться, поскорей перенять его опыт. Может быть, ещё пригодится.

Старик достал из кармана своего галифе замызганный древний кисет и развязал тесёмку на горлышке. Он достал из мешочка лист от газеты, сложенный плотной гармошкой и весьма аккуратно оторвал небольшой прямоугольник бумаги.

Никуда не спеша, мужчина насыпал сверху махорку и ловко соорудил самокрутку. Затем, легонько провёл языком по краю листочка и приклеил его к боку свёрнутого небольшого цилиндрика. Получилось нечто, похожее на сигарету. Издалека она выглядела не хуже фабричной. Мужчина вставил в рот табачную палочку и зажал её кончик губами.

Только сейчас Григорий заметил, что Старик не бросил винтовку на низеньком бруствере, как сделали многие молодые бойцы, измотанные боем с фашистами. Уперев приклад в пыльную землю, он прочно держал карабин в узловатых руках. Собеседник перехватил взгляд удивлённого парня, с улыбкой кивнул и сказал:

— Моё оружие постоянно со мной. При случае, не нужно будет искать, где я его положил. Да и чем меньше оно лежит на земле, тем надёжней работает.

Пристыженный словами солдата, Григорий поднялся на ноги. Стараясь не высовывать головы из окопа, он взял свою трёхлинейку за деревянный приклад и потянул на себя.

Ещё через миг, в низенький бруствер ударила пуля, которую выпустил немецкий стрелок. Парень рывком сдёрнул оружие с наружной стенки траншеи и мешком опустился на дно укрепления.

— Увидел снайпер твой винторез и караулил, когда ты появишься возле него, — спокойно прокомментировал выстрел Старик. — На месте фашиста я бы чуть подождал, пока ты высунешь башку из окопа.

Григорий вытер ладонью внезапно взмокнувший лоб. Действуя рукавом гимнастёрки, он стал счищать с пыльной «мосинки» налипшую серую пыль.

— Да не трусь ты, боец, — лениво бросил Старик. — Тебе не скоро ещё помирать. В ближайшие сутки ты точно не откинешь копыта.

— А вы откуда всё знаете? — дрогнувшим голосом спросил удивлённый Григорий. Он и сам не заметил, как перешёл на уважительное обращение с этим странным мужчиной.

Старик ответил не сразу. Он достал из подсумка снаряженную винтовочную обойму, выщелкнул из неё блестящий патрон и вернул магазин на прежнее место. Сильными, узловатыми пальцами боец раскачал остроконечную пулю, осторожно вывернул её из длинной гильзы и отбросил в сторонку. Затем, выдернул из прорехи в бушлате кусочек свалявшейся ваты и скатал её в плотный шарик.

Не видя смысла в производящихся действиях, Григорий удивлённо смотрел на новоявленного пожилого соратника. Однако, торопить Старика с ясным ответом он даже не пробовал.

Григорий хорошо понимал, пока стрелок не закончит шаманские манипуляции, он ничего больше не скажет. А узнать, что имел тот в виду, хотелось удивительно сильно. У парня даже слегка задрожали колени.

Мужчина вставил ватный катышек в открывшееся в гильзе отверстие и хорошенько заткнул сужающееся к окончанию устьице. Привычным, ловким движением он откинул затвор карабина, вставил в казённик необычный патрон и послал его в ствол. Затем направил мушку на стенку окопа и нажал на крючок спускового устройства.

Сухо щёлкнул холостой винтовочный выстрел. Из оружия вылетело облачко дыма и какой-то странный комок. Кусок тлеющей ваты ударился в плотную землю и скатился на дно глубокой траншеи.

Старик быстро зажал карабин между коленей. Он взял из-под ног тонкую щепку, отколотую от патронного ящика, подцепил ей небольшой уголёк и поднёс к самокрутке.

Пожилой человек несколько раз затянулся. По окопу разнёсся едкий запах горящей махорки. Старик тонкой струйкой выдохнул дым под себя и разогнал его свободной рукой.

Не успел боец досмолить и треть «сигареты», как с обеих сторон укрепления к нему потянулись другие стрелки. В основном, это были весьма пожилые, битые жизнью солдаты.

Каждый из них держал в плотно сжатых губах свёрнутую самокрутку и спешил поскорей оказаться возле огня. Пригибаясь, они пробирались к собеседнику парня, быстро прикуривали и тотчас возвращались к прежним позициям.

«Хорошо, что я не привык к этому мерзкому зелью, — неожиданно подумал Григорий. — А то страдал бы теперь, как они. Да и немцы могут заметить клубы белого дыма и шарахнуть по ним из пары стволов»,