Рассказы, изданные на бумаге. Война. Книга 1

Оставшиеся в живых, командиры пришли в себя после обстрела и обошли все позиции, разгромленные фашистскими пушками. Сержанты провели перекличку и с ужасом подсчитали потери. Выяснилось, что из 3182 человек, прибывших сюда накануне, большая часть погибла на месте. Здоровых бойцов насчиталось чуть более полутора сотен.

Почти полтысячи красноармейцев имели ранения разной степени тяжести. От полученных сильных увечий и крупной кровопотери многие были на грани жизни и смерти. Как и кем оборонять данный рубеж, никто толком не знал. Ещё одна такая атака, и из людей никого не останется.

Не успели офицеры обсудить положение, в котором они оказалась, как послышался топот конских копыт. Возле окопов возник вестовой из штаба дивизии и передал командиру полка пакет из плотной бумаги.

Внутри находился короткий приказ: «Отойти к ближайшей деревне, лежащей в шести километрах к востоку. Встать на околице. Создать рубеж обороны и ждать там прибытия свежей воинской части».

По редкой цепочке солдат прошла очередная команда: «Оставить всех раненых! Приготовиться к маршу!»

Способные двигаться самостоятельно, красноармейцы весьма удивились. «Нужно бросить товарищей?» – читалось на их встревоженных лицах. «А что с ними будет, когда здесь появятся фрицы? Ведь фашисты не станут возиться с калеками. Перебьют всех несчастных бойцов, словно кроликов!

С другой стороны, – размышляли они, – нас слишком мало, и мы не сможем их унести. К тому же, они прочно свяжут нас по рукам и ногам. Сами погибнем и их не спасём!» Как ни сложно всем было, решиться на подобное действие, но люди хорошо сознавали, другого выхода нет.

Раненые тоже всё поняли правильно. Они печально вздохнули и опустили потухшие взгляды к земле. Кто-то обратился к молитве, кто-то к матерной ругани, а кто-то начал готовиться к последнему бою.

Они подтянули к себе винтовки с гранатами и подсумки с патронами. Потом, кое-как поднялись на ноги и постарались занять такую позицию, из которой смогут стрелять по врагам.

Уцелевшие в сражении воины повели себя все одинаково. Они сглотнули комок, появившийся в горле, отвернулись от тех, кто не способен идти, и принялись собираться в дорогу.

Все знали, что за потерю шинели, оружия и вверенного им снаряжения, грозит трибунал и быстрый расстрел. Поэтому, старались взять всё, что было за ними записано. А если получится, то прихватить и боеприпасы. Не то ненароком нарвёшься на фрицев, а отбиваться-то нечем.

В расчёт Павла входило пять человек. Из них невредимыми были лишь он и сержант, командир отделения. Так что, двум крепким бойцам пришлось тащить на себе миномёт калибра 82-миллиметра.

Парень поднял сначала шинель, но потом передумал и не стал надевать её на плечо. Он прицепил сзади вьюк с опорной плитой, а на груди разместил гладкий ствол, ещё тёплый от частой стрельбы. В правую руку, боец взял винтовку, а левой ладонью поднял мешок с притороченной скаткой. Всё это, вместе тянуло не менее полста килограммов.

Тем временем, командир закинул за спину стальную двуногу, впереди закрепил – «трёхлинейку», скатку и «сидор», а в руки взял по лотку с тремя снарядами в каждом. Так что, на невысоком сержанте груза оказалось не меньше, чем на его крепком товарище.

В ходе обстрела фашистов, из восьми миномётов полковой батареи уцелело лишь пять. Три орудия накрыло фугасами, а расчёты, что находились поблизости, насмерть побило осколками. Большая часть тех людей, что выжил на соседних позициях, получила контузии или ранения.

Здоровых бойцов набралось в два раза меньше, чем нужно. Причём, все были навьючены до последних пределов. Вместо одной части орудия, как говорилось в уставе, они брали в руки, что-то ещё.

Даже раненые красноармейцы и те тащили не только шинели, винтовки и «сидоры». Они развязали мешки и положили в них кто одну, а кто даже две четырёхкилограммовые чушки. Плюс взрыватели к ним.

Контуженный взрывом, молодой лейтенант осмотрел подчинённых, оставшихся от вверенной роты. Он поставил вперёд тех парней, что оказались нагружены больше всего, и повёл их к деревне, куда медленно двигался разгромленный полк.

Группа из двадцати трёх человек спустилась с пригорка, где находилась позиция. Они выбрались на пыльный просёлок, и встали в хвост длинной колонны отступающей воинской части.

Качаясь под весом железа, Павел вперился взглядом в сапоги офицера. Мало что, видя перед собой, он шёл прямо за ним. Сзади тащились ещё два человека не имевших ранений.

На каждом из трёх здоровых бойцов, висело по полсотни кило. Скоро внушительный груз дал знать о себе. Через триста-четыреста метров солдаты уже потеряли последние силы. Дыхание стало коротким и шумным, пот ручьями катил по лицу, а ноги начали мелко дрожать.

Лейтенант обернулся. Заметил их состояние и приказал: «Привал – пять минут».

Павел сошёл на обочину и бросил мешок, упёр винтовку прикладом в землю и, держась руками за ствол, медленно встал на колени. Он свалился на левую сторону и застыл, как убитый.