Рассказы, изданные на бумаге. Война. Книга 1

Мой дядюшка уродился с весёлым, незлобивым и компанейским характером, и все люди вокруг воспринимали необычное слово — Доля как должное: мало ли бывает уменьшительно-ласкательных кличек на свете? Был бы человеком хорошим! — рассуждали сокурсники и не интересовались, почему он не просит называть его полным именем.

Так шло до тех пор, пока он не очутился на передовой. Воинская часть, куда попал дядюшка, понесла большие потери и, потеряв свой архив, отступила назад. Во время тяжёлых боёв убили старого политрука. Вместо него прибыл другой офицер, который совершенно не знал подчинённых бойцов.

Благодаря этой замене, с Долей случилось нечто весьма необычное. В начале войны, люди, занимавшие место «политического руководителя» части, исполняли роль войсковых комиссаров.

Он вели «общественную работу» в подразделениях и разъясняли солдатам политику правящей партии и правительства СССР. А заодно, зорко следили за тем, чтобы все думали «правильно», не критиковали начальство и не болтали о военных секретах.

Второго мая, офицер вызвал механика в штабную землянку, поставил его в стойку «смирно» и строго сказал:

— Я слышал, как все наши ребята зовут тебя — Доля. Насколько я знаю, ты родом из Нижегородской губернии и носишь фамилию Первов. Объясни, почему у тебя такое странное имя? Оно что, не русское?

Пришлось парню выложить всё, как на духу, и он стал рассказывать:

— Мой отец Фёдор Васильевич воевал в Первую мировую войну. В 1915 году, он попал в плен и несколько лет провёл в лагерях Австрии, Германии, Италии, Венгрии. Там неожиданно выяснилось, что он обладает большими способностями ко всем языкам.

Благодаря этому дару, он выучил местные диалекты так хорошо, что говорил без акцента. Когда он вернулся на родину, то часто пел мадьярские, итальянские и немецкие песни.

Сразу после гражданской, отец вернулся в Нижний Новгород и стал работать в губернском горкоме ВКП(б). Там он познакомился с чинами высокого ранга. Среди них оказалось большое число коммунистов из зарубежных держав.

Зная чужие наречия, он часто общался с интернационалистами, а с некоторыми из них, крепко сдружился. Поэтому, он назвал меня и трёх моих братьев по имени своих близких и верных товарищей.

— Это как же? — заинтересовался новый начальник.

— Одного Юджин, второго Вальтер, третьего Роберт. Последнего он назвал в честь Владимира Ильича Ленина — Владленом.

— Как же вас мама называла в семье? — изумился молодой офицер, ошарашенный этой историей.

— Старшего, Юра, а других Валя, Роба и Владя. Ну, а меня просто Доля.

— С остальными теперь всё понятно, а как твоё полное имя? — не отставал очень дотошный партийный работник.

Сержант печально вздохнул и тихо сказал: — Адольф.

— Так же, как Гитлера? — потрясённо вздохнул политрук.

— Так точно! — подтвердил удручённый танкист.

— Ну, знаешь, — протянул офицер: — дело так не пойдёт. Ты у нас являешься секретарём комсомольской организации. Ведёшь открытые собрания всего батальона. Призываешь бойцов громить проклятых фашистов, а сам, получается, тёзка их бесноватого лидера. Что же нам делать с тобой? Не ровён час, узнает кто-нибудь из соседних частей, и нас с тобой поднимут на смех.

Политрук тяжко задумался, потом просветлел всем лицом и сказал: — Кажется, я нашёл приемлемый выход. Черкни-ка родителям, пусть они подберут тебе какое-нибудь новое имя. А мы выправим тебе документы.

Заметив, что Доля внимательно выслушал его предложение, но не проявил сильной радости, начальник перешёл на повелительный тон и отдал приказ: — Хватит раздумывать! Садись и пиши!

Сержант ответил: — Так точно! — взял протянутый политруком листок бумаги, вырванный из ученической тонкой тетрадки, и химический карандаш, словно обгрызенный зубами собаки.

Молодой человек подошёл к небольшому столу, сколоченному их горбыля. Он придвинул пустой ящик из-под снарядов, которые использовали вместо всяческой мебели, устроился на шатком сидении и начал строчить депешу домой.

В первую очередь, Доля поздоровался с мамой — Евдокией Григорьевной. Он сообщил, что с ним всё в порядке. До фронта так далеко, что у них даже не слышно выстрелов пушек. Спросил, как воюет отец и старший брат Юрий, и как трудятся на заводе Роба и Валя. Поинтересовался, как учится в школе младшенький Владя?

Затем, передал привет всем деревенским знакомым, а в заключенье добавил, мол, в такое тяжёлое время ему неудобно зваться Адольфом. Поэтому, он очень просит о том, чтобы милая мама написала на фронт дорогому отцу и попросила дать Доле какое-нибудь новое имя. Механик поставил подпись с числом и протянул листок офицеру.

Политрук внимательно прочитал небольшое послание, сложил листок небольшим треугольником и вернул молодому танкисту:

— Напиши адрес. Сейчас я поеду к начштаба полка и передам его вместе со всей нашей почтой.

Письмо полетело в далёкий тыл родины и кружными путями добралось до Нижегородской губернии. Оттуда просьба Доли направилась к его пожилому отцу, на другой, Волховский фронт.