Рассказы, изданные на бумаге. Война. Книга 1

Хорошо зная всю процедуру, Григорий тяжко вздохнул и медленно встал с жёстких нар, на которых сидел. Он понуро покинул казарму и направился в блок, где не очень давно, размещалась канцелярия фрицев.

Парень медленно продвигался вперёд и хорошо понимал всю безвыходность своего положения. У него не было ни единого шанса на то, чтоб оправдаться перед официальным представителем Родины.

Абсолютно всё было против него. Неудачный прорыв под Севастополем, где он уцелел под перекрестным огнем. Немецкий плен. Безводный, голодный загон для скота в жарком Крыму. Смертельно опасная Польша. Нищенское прозябание в Германии.

— Почему ты не погиб в ходе смертельной атаки? Каким образом выжил? Как сотрудничал с фрицами? За какие заслуги попал в гамбургский лагерь с облегчённым режимом? — Вот те вопросы, на которые скоро ему придётся ответить. Ну, а потом, твердить это снова и снова очень много часов.

Он обречённо вошёл в кабинет особого отдела концлагеря, застыл на пороге и доложил о своём появлении. За облезлым конторским столом расположился высокий, красивый, молодой офицер.

Однако, сквозь черты кристально честного и неподкупного служащего НКВД, внезапно для парня, проступило что-то ещё. Причём, это никак не вязалось с шаблонно-плакатным лицом справедливого следователя.

Стараясь избавиться от наваждения, парень прикрыл на секунду глаза. Перед мысленным взором бойца всплыл далёкий образ соседского вихрастого мальчика.

— Витька! — чуть не крикнул Григорий. В последний момент он успел прикусить свой язык и едва удержался от радостного, громкого возгласа. Он стоял навытяжку перед строгим и неумолимым начальником и не мог, прийти от изумления в себя.

Парню не верилось в эту совершенно немыслимую, невероятную встречу. Такая большая удача не могла ему даже привидеться в самых безудержных, неукротимых мечтах.

В то, чрезвычайно далёкое, ещё мирное время, Григорий уже переехал из бедной деревни в областной центр Самару. Он вполне счастливо жил у своего бездетного дяди. Мало того, он там находился не на правах бедного родственника, а в положении приёмного сына. Этому предшествовала большая история.

В конце двадцатых годов, мама Григория развелась с нелюбимым супругом и вернулась к родителям. Спустя какое-то время, красивая женщина нашла себе нового мужа. Как это часто бывает, у «молодоженов» вдруг появились общие дети.

Вот тут, совершенно некстати, в их жизнь внезапно ворвался семилетний парнишка. Отец, её первого сына, Пётр Стратилатов попал под кампанию по раскулачиванию и был убит ЧОНовцем осенью 1927-го.

После смерти родителя, мальчику некуда было деваться, и он отправился к своей милой матушке, жившей в соседней деревне. Благодаря её настоянию, ребёнка всё же взяли в семью.

Однако, лишний рот весьма тяготил сурового отчима. Жена боялась перечить грозному мужу и стала думать над создавшимся у них положением. Тогда она вспомнила про своего старшего брата, который поселился в Самаре.

Женщина написала письмо и рассказала всё, как на духу. Она напомнила Михаилу Фёдоровичу, что он не только дядя, но и крёстный отец её сына, и слёзно просила, приютить несчастного мальчика.

Своих детей у мужчины никогда не имелось, а должность он, по тем временам, занимал довольно весомую. Значит, и денег имел значительно больше, чем его дорогая сестра. Он посоветовался с женой — Эльзой Фрицевной, и они единодушно решили, взять Григория на воспитание к себе.

Вот так, девятилетний деревенский мальчонка оказался в интеллигентной семье, обитавшей в Самаре. Приёмный отец поселил его в комнате большой коммуналки, которую занимал вместе с супругой. Мужчина одел, обул и устроил парнишку в престижную школу, расположенную в центре шумного города.

Сначала Григорию пришлось очень туго. Ведь до этого он никогда нигде не учился. Лишь немного знал грамоту, которую ему, кое-как втолковал малообразованный старый пастух.

Узнав о бедственном положении дорогого воспитанника, дядя пришёл мальчишке на помощь и занялся с ним теми науками, что называются точными. Скоро Григорий догнал городских одногодков и, без всяких проблем, учился с ним на равных.

Затем, к образования приёмного сына подключилась и тётя. Эльза Фрицевна родилась и жила в богатой семье немцев Поволжья. Она прекрасно говорила по-русски, а также знала классическую литературу и музыку. Поэтому, помимо школьной программы парню пришлось погружаться в науки, которые зовутся гуманитарными.

В первую очередь, он налегал на язык Гёте, Шиллера, Гейне. Как это ни странно, у мальчишки оказались большие способности. Вскоре он заговорил по-немецки, как уроженец Берлина.

Всё шло прекрасно, но ранним летом тридцать четвёртого года его мать написала своему старшему брату. В коротком письме она сообщила, что слегка приболела, и просила на короткое время прислать сына к ней. Мол, нужно помочь по хозяйству.