Рассказы, изданные на бумаге. Война. Книга 1

Мы пошли к пехотинцам. Так, мол, и так, покормите нас братцы. А они нам в ответ: — Нет ничего проще ребята, садитесь к котлу, — мы подбежали, а там невесть что громко булькает в баке. А запах до того ужасающий, что нельзя передать. Ну, мы естественно, пришли в изумление и сразу спросили: — Что это такое вы жрёте?

— Да вот, — говорит нам сержант, — сами не ели уже несколько дней. Думали, что подохнем тут с голоду, да только сжалился над нами Создатель. Вон в том старом доме, — и показывает нам на развалины. — Нашли мы на чердаке сыромятную лошадиную шкуру. Мы разрезали её на три куска и с утра уже варим. Сейчас сольём третью воду, и можно будет поесть.

Ну, мы же разведчики, привыкли питаться нормально. Отворотили мы нос и рассыпались по ближайшим окопам. Вдруг что-нибудь получше найдем. Да где там. Эти места и до нас много раз прочесали. Кругом только такие же закрытые фляги валяются. — Он кивнул в сторону ёмкости с водкой.

Меж тем, виночерпий уже закончил раздачу ста граммов наркомовских. Двое солдат закрыли плоскую крышку у термоса и потащили неудобную ношу во вторую линию земляных укреплений.

Мужчина проводил их сумрачным взглядом и закончил рассказ:

— Причём, и наши, и немецкие фляги валялисьнам там вперемешку. Какой ни откроешь, а там нету еды. Только водка или, что ещё хуже — отвратительный шнапс. Ну, ты сам, наверное, знаешь, что на пустой желудок эта дрянь совсем не идёт.

Делать-то нечего, вернулись мы обратно к котлу. Голод не тётка, пришлось нам жрать, что дают. Стали мы отрезать от шкуры коня тонкие полосочки кожи и понемногу их есть.

Жуёшь её парень, жуёшь, а она очень жёсткая и такая вонючая, но делать-то нечего. Мало-помалу всю до конца так и съели. Даже не заметили как. Радости от такой «вкусной» пищи, нет никакой, но всё же, на шкуре коня мы продержались три дня и слопали всю её целиком. Хорошо, что потом полевая кухня с кашей подъехала.

На этом разговор сам собой увял. Выпитая дешёвая водка растеклась по крови, и страх слегка отступил.

«Даст Бог, я уцелею и здесь», — подумал Григорий и вновь посмотрел на японскую крепость.

Всё началось в срок, назначенный штабом Дальневосточного фронта. Из глубины территории, занятой РККА, послышался оглушительный залп дивизионных орудий. Сотни тяжёлых снарядов вылетели из темноты. Их ужасающий свист превратился в сплошной, душераздирающий вой.

Наконец, тонны тротила стали обрушились на предполье укреплений врага. Большие фугасы падали с неба, как валуны при камнепаде в горах. В этот же миг раздались громоподобные взрывы, от которых, земля содрогнулась на многие километры вокруг.

Всё сметающий вал из огня и железа ни секунды не оставался на месте. Он рванулся вперёд и проутюжил всю полосу нейтральной земли. В шум канонады влился грохот сработавших подземных зарядов и визг осколков, разлетевшихся в разные стороны.

В воздух взвились огромные массы иссушенной почвы. Вся поверхность степи покрылась глубокими впадинами чёрных воронок. Линии из ржавой «колючки» мгновенно сгорели в бушующем пламени.

Затем площадь обстрела сдвинулась дальше и волною огня прокатилась по широкому полю. Она переместилась на подошву холма и начала подниматься на крутые высокие склоны.

Облака плотной пыли и пепла повисли в предутреннем воздухе и скрыли мощную крепость от взгляда Григория. Он в испуге присел и сжался в плотный комок на дне неглубокой траншеи.

— «Только б сюда снаряд не влетел, а то разнесёт меня в мелкие клочья, и следов не найдут». — сказал себе парень. Следом пришла новая мысль: — «Как жаль, что в первые годы войны, у нас не было столько снарядов и пушек».

Минуты обстрела предполья, тянулись удивительно медленно. Наконец, они всё же закончились. Оглушающий грохот разрывов чуть отдалился. Парень поднялся с земли и настороженно выглянул из-за низкого бруствера.

Теперь большие фугасы сыпались на бетонные укрепления японцев и перемалывали их в мелкую крошку. Скорее всего, гарнизону врага стало уже не до несения службы.

Спасая свою драгоценную жизнь, они прекратили наблюдение за окружающей местностью и дружно помчались в подвальные этажи казематов. Таким обстоятельством и воспользовался командир штрафной роты. Он огляделся по сторонам и отдал приказ:

— Ползком, все вперёд!

Передаваясь от одного красноармейца к другому, команда пробежала в оба конца длинной траншеи и быстро вернулась обратно. Стоявшие по бокам от начальства, солдаты сказали, что все готовы к началу движенья.

Капитан подождал полминуты и, плотно прижимаясь к земле, вылез на бруствер. Закусив губу от напряжения, Григорий последовал за боевым офицером. Вместе с ними из траншеи выбрались и другие бойцы. Они растянулись в длинную цепь и, ползя по-пластунски, направились к вражеской крепости.

Ещё сидя в окопе, Григорий намотал на левую руку ремень автомата, и крепко сжал пальцы на коротком стволе. Сейчас он продвигался вперёд и, чтобы не думать о предстоящей опасности, сосредоточил внимание на «ППШ». Он очень старался держать оружие так, чтобы земля не попала в затвор и тем более, в дуло.