Рассказы, изданные на бумаге. Война. Книга 2

Обмундирование зенитчиков оказалось самое разное — от обычной «гражданки» до флотских клёшей и военной формы, с разного цвета петлицами. Вместо привычных всем «мосинок», за плечами укороченные пятизарядные винтовки фашистов. Кой у кого, на головах красовались немецкие каски «М-35» с плоскими козырьками и назатыльниками.

«Хорошо, что эмблемы врага догадались замазать», — сказал себе Яков. Он бросил взгляд на старшину и с удивленьем увидел, что тот собирался, раздать «ворошиловский стограммовый паёк».

«Да они тут с утра, что ли пьют?» — возмутился было зенитчик. Потом парень вспомнил о том, что бойцы только вышли из боя и подобная доза их вряд ли сейчас опьянит. Скорее поможет снять сильное напряжение нервов.

Лейтенант хотел пройти по позициям своей батареи и осмотреть все боевые орудия, но что-то его задержало. Яков на секунду задумался и быстро понял, в чём собственно дело.

Вместо принятых по уставу, стограммовых бутылочек, которые в народе называли «мерзавчиками», старшина был готов выдавать водку «в разлив». Об этой практике парень услышал, ещё находясь в родном жарком Баку. Поэтому не удивился, когда увидел металлический термос, доверху наполненный сорокаградусным вонючим «сучком».

Внимание парня вдруг привлекла необычная мерная тара. Вместо стального стаканчика, укреплённого на длинной тоненькой ручке, мужчина держал в руках стеклянную мензурку, которой насыпали махорку. С виду она походила на стандартную стопку, но, как Яков узнал во время учёбы, жидкости она вмещала в себя чуть меньше, положенного славным наркомом.

— Товарищ старшина! Подойдите ко мне! — окликнул лейтенант виночерпия, готового приступить к напряженной работе.

Удивлённый пожилой человек вскинул глаза на новоиспечённого молодого зенитчика и увидел жёсткое выражение лица командира. Мужчина не начал перечить в присутствии красноармейцев и счёл за лучшее, исполнить приказ. Он захлопнул крышку термоса с водкой, подошёл на расстояние, положенное по уставу, и, козырнув, замер на месте.

— Покажите посуду, которой вы хотели раздать винное довольствие рядовому составу, — витиевато сказал лейтенант и требовательно протянул правую руку.

Старшина отдал мензурку и, поняв, что за этим последует, сообщил доверительным тоном: «Мерный стаканчик пробило вражеской пулей. Нового взять было негде, вот я и стал разливать водку тем, что попалось под руку. Ёмкость чуть меньше, чем нужно, но полученную при разливании разницу я всегда отдаю офицеру. Так сказать, на непредвиденные войною расходы».

Выслушав предложение взятки, Яков пропустил его мимо ушей, сделал вид, что чего-то не понял и сказал твёрдым голосом: «Я расскажу о вашем трюке солдатам. Думаю, если вы ещё раз, его повторите, то они сильно расстроятся, и в вашу машину может попасть чей-то снаряд. Здесь ведь война. Никто не начнёт вести следствие по поводу гибели ещё одного интенданта. Вам всё понятно?»

— Так точно! — вытянулся во фрунт старшина. — Разрешите продолжить раздачу пищевого довольствия.

— Продолжайте! — кивнул лейтенант и ещё на прощание: — Не забудьте накормить всех прибывших бойцов и выдать им «ворошиловские» сто граммов водки. Они уже на передовой, где проходят боевые действия.

— Слушаюсь! — козырнул старшина. Он трусцой вернулся к машине, приказал наделить пищей всех пехотинцев и стал отпускать казённый «сучок». Яков заметил, что у мужчины трясутся холёные руки, и каждому бойцу он наливает по полторы мерные стопки.

— Наконец вы приструнили этого жулика, — послышался сзади уверенный голос. — А то: кому война, а кому мать родна! Небось, каждый вечер он пьянствует со своими дружками.

Парень тотчас обернулся и увидел бойца средних лет. На запылённой простой гимнастёрке виднелись петлицы малинового, а не чёрного, как у Якова, цвета.

Небрежно козырнув, красноармеец представился: «Заместитель командира батареи, сержант Иван Лобов!»

— Вы из каких войск? — удивился зенитчик. Затем парень вспомнил, как вместе с солдатами переправлялся через широкую Волгу и, на всякий случай, спросил: — Или на складе не было нужной вам формы?

— Я пехотинец! — без смущения ответил боец. — Вместе со своим отделением, я был приписан к третьей батарее в качестве подразделенья охраны. — предупреждая новый вопрос офицера, он объяснил: — Здесь очень быстро все учатся смежным специальностям. На рассвете — ты подносчик снарядов, чуть позже — уже заряжающий, к полудню — наводчик, а к вечеру — командир боевого орудия. Если, конечно, будешь в живых.

— И давно вы здесь пребываете? — спросил потрясённый услышанным, Яков. Он доподлинно знал, что бойцы в орудийных расчётах заменяют друг друга во время жаркого боя. Но не до такой сильной степени, чтобы из обычной пехоты в командиры зенитки.

— Почти двое суток. Считай, самый старый из всей батареи. Здесь люди долго не держатся. Кое-кого увозят в санбат, а все остальные, отправляются в близлежащие воронки от бомб, — он махнул рукой в сторону сборочного цеха завода.