Рассказы, изданные на бумаге. Война. Книга 2

Каждый «хейнкель» нёс в два раза меньше фугасов, чем «юнкерс», но легче от этого не было. Ведь они нападали среди белого дня. Им никто не мешал точно прицелиться.

К своему удивлению, Яков не видел зениток ни на одном из тех эшелонов, что шли впереди и позади. Отсутствовали даже пулемёты с вертикальным прицелом, не говоря о 20-миллиметровых автоматических пушках.

Ястребки Красной армии почему-то не мелькали вверху и не стреляли в неповоротливые машины врага. Куда подевались все «красные соколы», парень догадаться не мог.

Кто-то из машинистов заметил самолёты фашистов и схватил рукоять мощной сирены. Над степью послышались протяжные гудки паровоза. Через пару секунд, его поддержали другие локомотивы. Следом послышался скрежет тормозов и громкое лязганье стальных буферов. Составы резко задёргались и замедлили ход.

Фашистские лётчики видели цепочку больших эшелонов, что направлялись на север. Эскадра тотчас перестроилась: вытянулась в две длинные линии, и каждая из них устремилась в противоположную сторону.

Одна повернула налево и ринулась к Астрахани. Другая команда помчалась направо, прямиком к Сталинграду. Через пару минут они оказались над железной дорогой.

Пилоты поймали составы в перекрестья прицелов, вдавили гашетки, и тысячи пуль обрушились сверху на беззащитные сверху вагоны. Свинцовый градины прошивали насквозь тонкие крыши теплушек, стучали по открытым платформам с оружием и техникой, и убивали или калечил сотни людей.

Следом сыпались бомбы. Не переставая, гремел оглушительный грохот. Мощные взрывы дробили стёкла в мелкую крошку и разносили в щепки вагоны. Осколки корёжили грузовые площадки, орудия, автомобили и танки, которые стояли на них. То, что могло загореться, тотчас занималось буйным огнём. Воздух заполнило тучами пыли и дымом.

Уцелевшие в этом аду, люди прыгали в окна, двери и пробоины в стенах. Они кувырком пролетали невысокие насыпи, поднимались на ноги и мчались прочь от состава.

На многих красноармейцах горела одежда. Они валились на землю, катались по ней и пытались тушить жгучее пламя. Слышались крики раненых и умиравших бойцов, изувеченных пулями и кусками металла. Всюду валялись куски мёртвых тел, разорванных взрывами.

По команде Степана Сергеевича, Яков и лейтенанты бросили вещи, выскочили в открытое настежь окно и ловко приземлились на ноги. Они отбежали метров на тридцать от поезда и нырнули в воронку, что здесь осталась от прошлых налётов.

Тут их догнал седовласый майор, который выпрыгнул из вагона последним. Он упал рядом с ребятами и невольно поморщился от боли в боку. Видно, ранение, что он лечил в госпитале, дало знать о себе.

Едва офицеры укрылись низинке, как цепочка из шести самолётов пролетела над их составом, и сотни пуль прошили крышу вагона. На счастье военных, у «хейнкелей» кончились бомбы.

Фашисты расстреляли патроны, издеваясь над красноармейцами, покачали на прощание крыльями и повернули к западу. На ходу они перестроились в походный порядок и двумя «тройками» исчезли из виду.

Как только бомбардировщики скрылись, Яков поднялся на ноги и посмотрел в сторону Астрахани. Судя по внешнему виду, их длинный поезд пострадал очень мало, а вот следующему эшелону досталось достаточно сильно.

Пассажиры вернулись к составу и прошли к своим прежним местам. Всюду слышались громкие стоны. Уцелевшие красноармейцы выносили раненных из повреждённых вагонов, устраивали их вдоль полотна и оказывали первую помощь.

Санинструкторы бегали между бойцами, истекавшими кровью, и старались как можно скорее, перевязать страшные раны. После чего, пришла очередь заняться убитыми. Их просто клали на землю и, чем придётся, закрывали застывшие лица. В ход шли пилотки, шинели и обрывки материи.

Со стороны Сталинграда появились путейцы. Несколько крупных бригад приехали на автомашинах. Они высадились возле разрушенного участка дороги и принялись за работу. Им было нужно позаботиться о пострадавших от налёта фашистов, расчистить насыпь от разбитых платформ с воинской техникой и сгоревших теплушек, отремонтировать путь и, как можно скорее, открыть продвижение к фронту.

Лишь после этого дело дойдёт до погребенья погибших. Но и тогда мёртвым окажут минимальные почести. Соберут документы и отправят их в Астрахань первым же поездом.

Старый бульдозер выроет небольшую могилу, где-то поблизости. В неё уложат покойников и засыплют тонким слоем земли. Потом, поставят на холмике старую шпалу с вырезанной на ней пятиконечной звездой. Вот и весь ритуал.

Мимо прошли два труженика стальных магистралей, говоривших о чём-то между собой. Яков прислушался, разобрал короткую фразу и понял, что на ремонт здесь уйдёт не менее суток.

«А завтра прилетят самолёты фашистов и опять всё разрушат», — со злостью подумал зенитчик.

Чумазые машинисты вернулись из балки, где прятались вместе с бойцами, что выскочили из поездов. Они отцепили изувеченные платформы с теплушками, поднялись в кабину и дали протяжный гудок.