Рассказы извозчика. Грустные, смешные и сексуальные(СИ)

Я согласился со справедливостью его слов, и наша беседа потекла в другом русле. Я рассказал о своем хобби и похвастался, что в моей коллекции уже около десятка интересных сюжетов.

- Я помогу тебе расширить твою коллекцию, - широко улыбнулся мой пассажир. И он тут же рассказал мне историю, которая приключилась с ним несколько лет тому назад.

- Ну и как? - спросил он, закончив повествование, - годится этот рассказ для твоей коллекции?

Я смущенно улыбнулся.

- История, конечно, интересная, но сюжет не нов. По схожему сюжету уже и фильм поставлен.

- Ну и что?! - возмутился мой собеседник, - разве мало в литературе примеров сходных сюжетных решений?! Взять, к примеру, самоубийства героинь от несчастной любви. Одна с обрыва в реку кидается, другая под поезд сигает, третья яд принимает. И что? От этих сюжетных совпадений произведения хуже стали? Нисколько! Люди сотни лет их читали и будут читать!

- Пожалуй, ты прав, - вынужден был снова согласиться я с моим пассажиром, - в конце концов, читательский успех произведения зависит не от новизны сюжета, а от злободневности темы. От того, сумеет ли это произведение вызвать отклик в душе читателя, задеть его за живое.

Расставаясь, я пообещал моему новому знакомому включить его рассказ в свой сборник и ниже привожу свое обещание в исполнение.

* * *

Если остались на всем пространстве бывшего Союза чудаки, так это мы с Вовкой. Других, во всяком случае, я не знаю. Правда, до недавнего времени к этой категории граждан я относил и мою жену. Но, как-то вернувшись с работы, я обнаружил на столе записку: Прости, но так жить больше не могу. Ухожу к маме. Прощай!

Честно говоря, такому повороту событий я не удивился. Вовка со своей женой расстался еще год назад. Только, в отличие от меня, ему самому пришлось переезжать к маме. А причиной наших семейных драм явилась она, Проблема. Первым с ней три года назад столкнулся Вовка, когда трудился над своей кандидатской диссертацией. Каким-то образом ему удалось этой идеей увлечь меня, хотя на тот момент в моем столе лежала почти готовая докторская. С той поры все житейское отошло на второй план, стало мелким, ненужным. Мимо нас почти незамеченными проносились эпохальные события: крушение коммунистической идеи, развал великой страны, передел собственности. Что уж тут говорить о бытовых неурядицах! Их для нас просто не существовало. Мы не замечали нашей нищенской зарплаты, которую к тому же постоянно задерживали. Мы не обращали внимание на то, что штат нашего института сократился вдвое. Те, кому повезло, уехали работать по контракту за границу. Другие ушли в бизнес, а, проще говоря, торговать на рынке. Ничего этого мы с Вовкой не замечали. Днями напролет мы просиживали в библиотеках и у пультов ЭВМ. Мы подводили теоретическую базу под решение нашей Проблемы. И, наконец, наступил день, когда эта база была выстроена. Наблюдая стройные ряды цифр и букв, мы ощущали себя полководцами на праздничном параде в День Победы. (И даже уход от меня жены не омрачил этого праздника.) Это была победа, наша победа!

Но праздники длятся недолго. Мы хорошо помнили слова классиков философии о том, что любая, даже самая замечательная, теория должна подкрепляться практикой. Это означало, что нам нужна была экспериментальная установка. И тут, наверное, впервые за последние три года мы с Вовкой столкнулись с финансовым вопросом. По самым скромным подсчетам сооружение установки тянуло на астрономическую для нас сумму в двадцать тысяч баксов. Что делать? Денег таких у нас, естественно, не было. Продать свою однокомнатную квартиру я не мог - жена оттуда не выписалась. Подумав, мы решили, первым делом, обратиться к руководству института. Выслушав нас, директор задал странный вопрос:

- Вы знаете, на чем я ездил сегодня на совещание к мэру города?

Переглянувшись, мы отрицательно покачали головами.

- На автобусе. А знаете, почему?

Мы в ответ пожали плечами.

- А потому, что институтская машина уже третий день стоит в гараже без движения. Не можем купить аккумулятор. Денег нет.

Продолжать разговор не имело смысла, и мы, распрощавшись, покинули директорский кабинет.

Дальше наш путь лежал в министерства, главки, промышленные предприятия. Потом пошли коммерческие структуры: банки, биржи, торговые дома и пр. Кое-где на нас смотрели как на сумасшедших, где-то выслушивали с пониманием и даже сочувствием, но нигде денег нам не давали. Мы ощущали себя робинзонами на необитаемом острове, которые пытаются криками привлечь к себе внимание проходящего мимо корабля. Но судно медленно удаляется и исчезает за горизонтом. А вместе с ним исчезает последняя надежда на спасение. Настал день, когда мы с Вовкой окончательно поняли, что все наши звонки, встречи, переговоры ни к чему не приведут, и денег нам не достать. Мы пошли в магазин, взяли две бутылки водки и, расположившись в моей маленькой кухне, стали молча опорожнять принесенную посуду.