Рассказы каменного века

— Уф! — сказал пещерный медведь, и Уг-Ломи, обернувшись, увидел его маленькие глазки, смотрящие на него из-под меловых глыб.

Юдена, прижавшись к краю выступа, завизжала, как схваченный кролик.

При этом крике что-то вроде безумия напало на Уг-Ломи. Со страшным воплем он схватил свой топор и кинулся к Анду. Чудовище зарычало с изумлением. В одно мгновение Уг-Ломи повис на кустарнике прямо над медведем, а в следующее он уже висел на его спине, наполовину зарытый в его мехе и ухватив одной рукой косматую шерсть под горлом зверя. Анду был так поражен этим небывалым нападением, что, не сопротивляясь, продолжал висеть. И вдруг топор — первый из всех человеческих топоров — ударился об его череп.

Медведь завертел головой и издал яростный рев негодования. Топор рассек ему кожу на дюйм от левого глаза, и горячая кровь ослепила его с этой стороны. Почувствовав новый удар, медведь снова зарычал, гневный и изумленный, и щелкнул зубами прямо перед лицом Уг-Ломи. Топор, поднятый еще раз, опустился на его челюсть.

Следующий удар ослепил его правый глаз и вызвал новый взрыв рева, на этот раз уже от боли. Юдена увидела, как тяжеловесные плоские лапы медведя скользнули и поползли вниз, а сам он внезапно сделал неуклюжий прыжок в сторону, как бы для того, чтобы попасть на выступ. Затем все исчезло, раздался треск ломающихся орешников, и снизу до нее донесся рев боли и крики человека, перемешанные с рычаньем зверя.

Юдена с воплем подбежала к краю выступа и взглянула через него. На минуту ей показалось, что человек и два медведя слились в одну кучу. Уг-Ломи был сверху. Потом отскочил и принялся снова взбираться по оврагу, пока медведи катились и дрались друг с другом среди орешников. Его топор остался внизу и три кровавые полосы сбегали вниз по бедру.

— Наверх! — крикнул он, и в одно мгновение Юдена начала карабкаться впереди него на вершину скалы.

Через полминуты они уже взобрались на утес. Сердца их сильно стучали, но они были в безопасности, так как Анду и его жена находились далеко внизу. Анду сидел на задних лапах, работая передними и стараясь быстрыми отчаянными движениями протереть свои залитые и ослепленные кровью глаза. Разъяренная медведица стояла на четвереньках в некотором отдалении и злобно рычала. Уг-Ломи плашмя кинулся на землю и, уткнув лицо в руки, лежал, с трудом переводя дыхание и обливаясь кровью.

Юдена еще раз кинула быстрый взгляд на медведей, и затем, подойдя, села рядом и смотрела на него, не спуская глаз…

Потом она робко протянула руку и, прикоснувшись к нему, издала горловой звук, означавший его имя. Он повернулся к ней и приподнялся, упираясь локтем о землю. Лицо его было бледно, как у смертельно испуганного человека. С минуты он пристально смотрел на нее и вдруг засмеялся.

— У ох! — восторженно воскликнул он.

— У ох! — воскликнула она. Это был их не сложный, но красноречивый разговор.

Уг-Ломи встал, опустился рядом с ней на колени и, стоя на четвереньках, посмотрел через обрыв на речную долину. Он уже дышал ровнее и кровь перестала течь по его ноге, хотя царапины, нанесенные ему медведицей были широки и глубоки. Сев на корточки, он внимательно разглядывал следы медведя, как они шли по направлению к оврагу, — они были шириной в его голову и в два раза длиннее ее. Он вскочил и отправился вдоль по утесам до того места, откуда еще виднелся выступ. Некоторое время он сидел там размышляя, а Юдена молча смотрела на него. Вдруг она заметила, что медведи уже ушли.

Наконец Уг-Ломи встал с видом человека, принявшего определенное решение. Он снова пошел к оврагу. Юдена следовала за ним по пятам. Оба вскарабкались на выступ. Они подняли огниво и кремень, и, с большой осторожностью спустившись вниз к подножью скалы, Уг-Ломи нашел там свой топор. Как можно неслышнее вернулись они на береговые утесы и быстро собрались в путь. Выступ не мог уже дальше служить им домом в виду соседства с такими беспокойными посетителями. Уг-Ломи нес топор, Юдена — огниво. Так просто совершалось неозоическое переселение.

Они пошли вверх по течению реки, хотя этот путь и мог привести их прямо в берлогу пещерного медведя. Но им не оставалось другой дороги. Вниз по течению находилось их племя, а разве Уг-Ломи не убил Уйу и Уау? А русла реки они должны были держаться из-за воды.

Они шли между деревьями бука вдоль русла, которое все более и более углублялось, пока, наконец, пенистая и быстрая река не оказалась в пятистах футах под ними. Из всех изменчивых вещей этого изменчивого мира течения рек в глубоких долинах изменяются меньше всего. Это была река Уэй, такая, как мы знаем ее и теперь, и они шли — первые человеческие существа, явившиеся в эту страну — по тем самым местам, где теперь находятся городки Гильфорд и Годальмин. Только серая обезьяна попалась им на пути. Она забормотала и исчезла, но все время вдоль края утесов виднелись следы большого пещерного медведя, огромные и неизменные.