Рассказы каменного века

Юдена чувствовала, что силы покидают ее. Она была ошеломлена побоями, разбита усталостью и горем, и только страх предстоящих мучений не давал угаснуть ее сознанию. Между стволами растущих вдали каштанов заходило огромное кровавое солнце. Весь запад пылал как в огне. Вечерний ветерок затих., сменившись теплым летним покоем. Кругом нее носились рои мошек, недалеко в реке плескались рыбы, и майские жуки то и дело жужжа проносились в воздухе. Юдена могла видеть краем глаза, как маленькие человеческие фигурки, стоя, смотрели в ее сторону. Еле-еле, хотя совершенно отчетливо, она слышала, как на холме высекали огонь. А по другую сторону темная и безмолвная виднелась в тростниковых зарослях берлога льва.

Удары кремня скоро замолкли. Взглянув на небо, она увидела, что солнце уже зашло, и широкий серп луны сиял все ярче и ярче над ее головой. Она посмотрела на заросли берлоги, стараясь что-нибудь разглядеть в тростниках, и вдруг принялась извиваться и рваться, рыдая и призывая Уг-Ломи.

Но Уг-Ломи был далеко. Когда зрители с холма увидели между ветвями отчаянные движения ее головы, они закричали от удовольствия, и она тотчас овладела собой и притихла. Над нею пронеслись летучие мыши, и звездочка, похожая на Уг-Ломи, выползла из своего укромного уголка на восточной части неба. Она стала звать ее на помощь как можно тише, потому что боялась льва. Заросли оставались неподвижными.

На небе ярко заблистала луна, и тени предметов, подымавшиеся по склону холма и исчезавшие вместе с закатом солнца, стали снова вырисовываться короткие и черные. Заросли тростника и деревьев ольхи, где находилась берлога льва, начали принимать смутные, таинственные очертания. Слабый шорох донесся оттуда. Но лев все еще не приходил.

Она взглянула на холм, на пылавшие там красным огнем и сильно дымившие огромные костры и на ходивших между ними женщин и мужчин. Белая полоса тумана поднималась над рекой. Издалека доносился вой гиен и жалобные взвизгивания молодых лисят.

Время шло в мучительном ожидании. Вдруг какое-то животное с плеском кинулось в воду и, казалось, перешло реку ниже берлоги льва, но что это было за животное, она не могла разглядеть. Ночь была так тиха, что даже от дальних водопоев, за много миль вверх по реке, до нее ясно доносился плеск купавшихся слонов.

Вся поверхность земли вокруг нее была как бы соткана из белых полос лунного света и черных непроницаемых теней. Листья и ветви каштановых деревьев темными пятнами ложились на серебре полузакрытой ими луны, над темневшим к востоку холмом загорались новые звезды. Костры на холме горели ярче и краснее, и около них, в ожидании, стояли черные фигуры. Они ждали человеческого крика. Не было сомнения, что он скоро прозвучит!

Вдруг ночная тишина ожила. Юдена затаила дыхание. Мимо нее проскальзывали какие-то неясные существа, — одно, два, три, — какие-то осторожно крадущиеся тени… Это были шакалы.

Снова наступило томительное ожидание.

И вдруг, сразу прогнав все воображаемые ею звуки, в зарослях тростника послышались сильный шум и движение. Ломаясь затрещали тростники, и тотчас снова настала тишина, прерываемая лишь слабым шелестом листьев. Раздалось грозное прерывистое рычание, и снова все затихло. Казалось, что наступившей тишине не будет конца… Она затаила дыхание и с силой сжала губы, чтобы удержать крик. Что-то быстро задвигалось в кустарниках перед нею. Из груди ее невольно вырвался неудержимый вопль. А в ответ с холма раздался другой.

Какая-то сильная возня поднялась в зарослях тростника. Она видела, как там, в свете заходящего месяца, колыхались высокие стебли камышей и качались ветви деревьев ольхи. Она отчаянно забилась — ей подумалось, что в последний раз. Но никто не кинулся на нее. Казалось, целый десяток чудовищ боролись там в кустарниках под ольхами, и снова все умолкло. Луна скрылась за вершинами соседнего леса каштанов. Все вокруг нее окуталось мраком.

Но вот послышался странный звук, как будто чье-то прерывистое рыдание — то усиливающееся, то ослабевавшее. Снова молчание, неясные звуки и ворчание какого-то животного.

Далеко на востоке протрубил слон, и вновь все умолкло.

Прошло много томительных минут. Между стволами деревьев, на холме, снова засияла луна, и по тростниковой равнине протянулись две яркие полосы лунного света.

Он все более и более приближался к ней. Колебавшиеся стебли вдруг раскрылись перед нею сверху донизу. Это был конец…

Она в ужасе взглянула на то, что появилось из тростников. На мгновение ей показалось, что перед нею та самая ужасная голова и пасть, которую она ждала — но вдруг все это заколебалось и приняло новые очертания. Это было что-то темное, низкое, безмолвное, но это не был лев. Оно неподвижно стояло перед ней — все вокруг стало неподвижным.

Она не сводила с него глаз. Это было что-то вроде гигантской лягушки: две передние ноги и волочащееся по земле тело. Оно смотрело по сторонам, как будто искало чего-то в темноте.

Раздался новый шорох, и оно неуклюже задвигалось, словно пытаясь подняться. Глухой стон вырвался из его груди.