Рассказы на заметку

На улице, после скандала, Юра вздохнул полной грудью воздуха, которого ему почему-то стало не хватать, и сразу же получил хлёсткий удар дождём в лицо, это его немного освежило, но дышать было по-прежнему тяжело. Дождь продолжал неистовствовать, стегая его кнутами мокрых струй, буквально за каких-то пару минут оба с Джимом были насквозь мокрыми. Добежав до автобусной остановки, они укрылись под навесом. Джим сразу же стал стряхивать себя воду, окатив всё вокруг фонтаном мелких брызг. С меланхоличным выражением лица Юра сидел на скамейке и с глубоким безразличием смотрел по сторонам, его взгляд случайно упал на пустую телефонную кабину, которая была на противоположной стороне улицы. Как бешеный, он сорвался со скамейки и бросился под изумлённый взгляд собаки бежать к ней. Нервно набирая номер телефона, он повторял цифры вслух, ошибался, путался, снова набирал номер, пока не дозвонился. В трубке послышалось знакомое до боли «алло».

– Почему ты это сделала?

– Чтобы она знала, с кем живёт, ведь ты же кобель, Юра, озабоченный кобель, а она у тебя добрая, мне понравилась, доброго вечера мне пожелала напоследок, – со смехом, – жена любовнице доброго вечера желает, мир перевернулся с головы на ноги.

– Ты дрянь, наглая, злая, маленькая дрянь!

– Ну тогда прощай, Юра!

Прошло уже почти полгода, как он расстался с Таней, и тоска, незваная гостья, задержалась у него, почти на каждый вечер, невозможно прогнать. Удручающее одиночество – он стал бояться, что эта неожиданная перемена в его судьбе тормознётся у него на всю оставшуюся жизнь. Особенно мучительны воспоминания о ней, её слова, голос, взгляд, тело, всплывали, обжигая душу, он готов был уже сто раз возвратиться под любым предлогом, на любых условиях, только бы возвратиться.

Жизнь в деревне после работы шла тихим, размеренным ходом. Пару раз Юра пробовал сажать помидоры, но у них чернели листья от грибковых заболеваний, растения погибали, тогда он взялся подправить покосившийся плетень, но тот скривился ещё больше и стал напоминать соседского мужика – пьянчугу на пенсии, кривого от рождения. Обескураженный неудачами, он стал задумываться, как бы крыша не протекла зимой, а подняться проверить, в каком она состоянии, от неудач ему стало в тягость. Сидя на деревянном крыльце, куря сигаретки одну за другой, в стоптанных башмаках без шнурков, он не заметил скользнувшую тень позади себя, это был Джим, пёс лёг рядом и громко залаял, смотря в глаза.

– А, это ты, бродяга, – Юра, привыкший к постоянным пропажам Джима, с сарказмом спросил его: – Ну и где тебя носило, друг? – В ответ собака заскулила. – Ну да, конечно, изголодался, наверное, сейчас тебе витамины нужны, а как же? Понимаю, понимаю, пойду посмотрю, что там есть для тебя, – и зашёл внутрь дома поискать остатки обеда. Набрав куриных костей, немножко хлеба, предусмотрительно замоченного в кефире, разложил это всё перед собакой, но она отвернула морду и залаяла. – Ишь ты какой привередливый, так тебя ещё и кормят там, это ты хорошо устроился, завидую. Когда-то и меня кормили, поили, сорочки гладили, любили, но я не ценил, а теперь поздно. – Джим приподнялся на передние лапы, залаял. – Ну тебя, расфуфырился, вот возьму сейчас и позвоню Тане, попрошу извинения, и всё будет как раньше. – Джим лёг на живот и заскулил. – Ах ты хмырь, скулишь, можно подумать, понимаешь человеческий язык, не позвоню я ей, виноват я, виноват, нет мне прощения. – Джим снова залаял и стал скрести доски передними лапами на веранде.

– Что-то ты непонятный сегодня, не ешь, не пьёшь, лаешь беспрестанно, ну тебя в баню, пойду посплю немного. Зайдя в дом, Юра заметил странный предмет на полу, подойдя ближе, он взял его, им оказался женский шарфик. Как он тут оказался, подумал Юра, странно, получше присматриваясь своими близорукими глазами. Он узнал его – это был его подарок Тане на день рождения несколько лет назад, от него пахло ее любимыми духами J'adore Dior, которые он также подарил вместе с шарфиком. Сомнений не было, это был Танин шарфик, но откуда он здесь взялся, как он сюда попал? Джим, – осенило Юру, это он принёс его сюда, значит, всё это время он бегал к ней.

– Джим, – строгим голосом позвал он, – Джим, ты где, иди сюда сейчас же. – В дверях показалась голова собаки, она смотрела на Юру своим умным взглядом и выжидающе молчала.

– Ты принёс? – строго спросил Юра. Ты был у Тани? Джим смотрел и молчал. Ну как она там поживает? Что же ты молчишь, эх ты, друг человека, – с комом в горле сказал Юра.