Рассказы, написанные на ветру

- А как же?! Это – высокое искусство. Его ещё арт-хаусом называют.

- Ну раз так! Благодарствую, Наталья Дмитриевна. Мне теперь срочно увидеть, что же это за «высокое искусство».

Шуба

- Ох, Ивановна, так шубу хочется, а деньжат нету! В чём ходить буду, не знаю!

- Не печалься, Андреевна. Говорят, глобальное потепление скоро наступит. Шуба, глядишь, и не понадобится.

Двойка

- Петь, ты почему за контрольную двойку получил? Всегда же пятёрки были.

- Да это, батюшка, из-за методы новой. Учитель говорит, мы должны сами догадаться. Так я самым недогадливым оказался.

- Глянь, мать! Вот бездельник-то у нас вырос! В комнату иди! Догадываться учись, а я приду, проверю.

В магазине

- Здравствуйте, а это у вас хлеб сколько стоит?

- Десять копеек.

- Как?! Вчера же пять стоил!

- Инфляция, сударь, инфляция.

Искусство

- Это что, картина? А это – художник?! Каля-маля какое-то! Мой внук и то лучше нарисует. А ему, на секундочку, четыре года!

- Дедушка, будьте тише. Не мешайте нам восторгаться примитивизмом!

В стороне

- Дедушка, ваш внук, может, и лучше нарисует. Но он же этого пока не сделал. Следите за ним, а то вдруг ещё авангардистом станет.

Девочки

- Ох, Оля, не знаю, что с дочкой делать. Красится, пьёт абсент и на автомобиле с парнями катается. А ей только двенадцать!

- Ой, Света, у тебя ещё ладно. Вот моя на Новый год мундштук попросила. Говорит, в пальцах держать сигарету уже не модно.

26.12.19 г.

После бала

2 января 1807 года.

Мне сложно начинать сие письмо, однако, если я не выскажу все те мысли, что неустанно обуревают меня днями и ночами, то, поверьте, мне нет смысла жить дальше.

Невежливо с моей стороны так начинать письмо к многоуважаемой особе. Прошу, не злитесь на меня за это. Как только я увидел Вас тогда, на балу у Его Императорского Величества пару дней назад, я понял, что лишь Вы в силах уразуметь тяготы состояния моего. Лишь Вы, милая – простите за фамильярство – княжна Касимова способны помочь заблудшей душе.

Прежде я никогда не встречал женщин, подобных Вам. И хоть Вы говорите с акцентом, я прекрасно понимал каждое сказанное Вами слово, и речи Ваши были столь искренни и мудры, что о лучшем собеседнику и думать не стоит.

Конечно, Вы не созданы для света: Вы слишком честны и непосредственны, однако я всё же хочу – если мне представится такая возможность – писать изредка Вам. Я уверен, Вы умнее многих наших дам, а воспитанию Вашему позавидуют сыны самого императора!

Прошу, не оставляйте меня надолго без ответа.

Если моё письмо Вам отвратительно также, как и, вероятно, я сам, скажите об этом сразу, не лукавя. Я всё пойму и впредь не буду надоедать Вашей особе, хоть и одна мысль о возможности такого ко мне отношения со стороны прелестной княжны вызывает во мне невыносимые боль и страдания.

Ещё раз прошу извинить меня – коль я этого заслуживаю – за моё настырное невежество.

На веки Ваш покорный слуга,

Евгений Толстой.

4 января 1807 года.

Уважаемый граф, Евгений Толстой, Ваше письмо мне было невероятно лестно получить! Я не испытываю к Вам ни малейшего отвращения или злости, а слог Ваш виновен лишь в том, что так нежно ласкал мои сердце и душу, что я чуть не упала в обморок от восторга. Но не стоит волноваться о моём здоровье.

Я помню Вас в тот праздничный вечер на балу, где я имела честь находиться; Ваши ясные глаза и лучезарную улыбку. К сожалению, задорный ритм танца унёс мгновенно унёс меня в противоположную Вам сторону залы, что вызвало во мне неимоверное огорчение, ведь более я Вас не сумела увидеть, хотя Ваш взгляд, что так запомнился мне тогда, приходит ко мне во сне каждую ночь.

Через неделю мои дорогие эни⁴¹ и эти⁴² отправятся на нашу Родину. Я тоже поеду с ними и, скорее всего, мы с Вами никогда не сможем увидеться. Думаю, нам не следует поддерживать сию переписку, чтобы в дальнейшем ни у кого из нас не было чувства горечи.

Жду Вашего ответа с целью разъяснения сложившейся ситуации.

Всегда Ваша,

Фатима Касимова.

5 января 1807 года.

Милая княжна! Я не смогу пережить Вашего отъезда! Почему Ваши родичи столь жестоки? Ведь Вы даже не видели Петербурга! Я предлагаю Вам прогуляться по чудеснейшим улочкам нашего города и надеюсь на Ваш положительный ответ, потому как отказа я не перенесу.

Скажите, какие Ваши любимые книги, что происходит в Вашем окружении и с Вами. Я желаю знать всё о Вас. Пожалуйста, удовлетворите эту мою потребность.

Каждый день я вспоминаю Ваш блистательный наряд в тот вечер на балу. Вы были так красивы, словно ангел, спустившийся с небес. Ваши смеющиеся глаза и густые, цвета вороного крыла волосы, развевающиеся от движений Вашей милой кроткой головки и юного стройного тела, что содрогалось при исполнении Вами с чудесной грацией этого резвого танца – мазурки. Вы были великолепны, и память о Вас я буду хранить до самой своей кончины.

Я вёл не самую праведную жизнь, но это не значит, что я совсем уж не достоин вновь увидеть барышню, чьё имя заставляет трепетать моё сердце.

Сможем ли мы переписываться, когда Вы уедите? Напишите мне об этом как можно скорее!