Рассказы о книгах

Царские чиновники понимали, что казненный Мышкин для них более опасен, чем Мышкин, умерший своей смертью, но они вынуждены были в январе 1885 года его расстрелять. Оставлять оскорбление действием жандармских офицеров со стороны политических заключенных безнаказанным — тюремное начальство не рискнуло.

Так был окончен жизненный путь одного из организаторов печатания и распространения подпольной революционной литературы в семидесятых годах — И. Н. Мышкина.

Несколько подробностей о самой книге «Стенографический отчет по делу о революционной пропаганде в империи».

Как уже говорилось, одним из пунктов нарушения прав подсудимых было отсутствие широкой гласности процесса, предусмотренной существовавшим в то время законодательством. Печа­тавшиеся в «Правительственном вестнике» и других официальных органах фальсифицированные отчеты вызывали только возмущение у подсудимых.

Защита обратилась с ходатайством о разрешении ей за свой счет пригласить стенографов и записать процесс с целью последующего издания стенограммы.

Отказать в этом первоприсутствующий не мог и на одном из первых заседаний торжественно провозгласил подсудимым:

«Отчет будет напечатан стенографический, полный, следовательно в этом отношении вы получите полное удовлетворение».

Какова была цена этому торжественному заверению царского сенатора, видно из последующей судьбы самого стенографического отчета.

Напечатанный в 1878 году в типографии Стасюлевича в Петербурге, на деньги защитников (официальным издателем считался профессор Н. С. Таганцев), том первый отчета был немедленно по напечатании арестован в типографии.

Министр внутренних дел А. Е. Тимашев 1 ноября 1878 г., в своем представлении Комитету министров так мотивировал арест книги: «Учитывая вредные последствия, которые по существу содержащихся в помянутом стенографическом отчете подробностей, могли бы иметь из-за распространения этого издания в различных слоях общества и в особенности между молодежью, считаю необходимым представленное в цензурный комитет частное издание, заключающее в себе стенографический отчет по этому делу, воспретить».

Постановлением Комитета министров 14 ноября 1878 года книга была запрещена и 22 декабря того же года уничтожена в количестве 1175 экземпляров19.

«Стенографический отчет» по делу 193-х не был переиздан и до наших дней. Лишь в 1906 году, в дни относительной свободы печати, издательством Саблина, с предисловием В. Каллаша, была издана книга под названием «Процесс 193-х». Но в книге, кроме предисловия Каллаша и официального обвинительного акта, хорошо известного и до этого — никаких подробностей о процессе не приведено20.

А между тем, сожженная цензурой книга «Стенографический отчет», уцелевшая, как говорят опытные книжники, всего не более, чем в десяти экземплярах (включая и находящийся у меня), полна самого захватывающего интереса и подробно рассказывает об одной из ярких страниц русского революционного прошлого.

ЛЮСТРА, ЗАЖЖЕННАЯ НА РАССТОЯНИИ

В невеселом списке книг, уничтоженных царской цензурой, значится роман М. А. Филиппова «Скорбящие». Книга была напечатана в Петербурге в типографии А. Моргиеровского, в 1873 году, тиражом в 2000 экземпляров. Цензор В. М. Ведров арестовал весь тираж книги1. О содержании романа «Скорбящие» лучше всего рассказывает тогдашний министр внутренних дел А. Е. Тимашев, который в своем «Представлении комитету министров» писал:

«Принимая в соображение, что в книге Филиппова представляется ряд возмутительных злоупотреблений упраздненного крепостного права, что нравы помещиков и вообще высшего сословия изображены в ней с явной тенденциозностью в самом отвратительном свете, с крайним цинизмом, оскорбляющим нравственное чувство; что автор книги с грубым укором и с нескрываемым презрением относится вообще к нашему гражданскому и социальному строю и к военному сословию и что книга его, несмотря на переменившиеся ныне отношения помещиков к крестьянам, по тону своему и по представлению в ней высших классов в отвратительном виде, направлена к возбуждению ненависти одного сословия к другому и презрения к нашим общественным условиям, а также оскорбляет нравственные чувства приличия,— нельзя не признать распространение означенной книги несомненно вредным»2.

Разумеется, после такой «рецензии» царского министра, дальнейшая судьба напечатанной книги была решена быстро. Постановлением Комитета министров 7 декабря 1873 года она была уничтожена в количестве 1965 экземпляров. Официально уцелело всего 35 экземпляров, один из которых удалось найти мне.

Очень хорошая находка! Я люблю писателей, о которых столь четко и определенно высказывались царские министры. Не каждый, даже присяжный критик или рецензент умели так делать. Сразу видно, и к какому лагерю литературы принадлежит писатель, и что в его книге по-настоящему прогрессивно и интересно.

Однако книга эта оказалась еще интересней, чем я думал. Для этого надо было только покопаться в биографии автора ее М. А. Филиппова.