Рассказы о книгах

Так же весьма интересен и редок новиковский журнал, носящий название «Модное ежемесячное издание, или Библиотека для дамского туалета». Он издавался в 1779 году, в год переезда Новикова из Петербурга в Москву. Четыре его книжки вышли в Петербурге, а остальные восемь в Москве.

Это — первый женский журнал в России. Ничего «модного» в нем нет, если не считать двенадцати гравированных картинок, изображающих щеголих в нарочито карикатурном виде. В остальном— журнал чисто литературный, рассчитанный на читательниц.

Очень редок и очень интересен журнал, носящий название «Городская и деревенская библиотека, или Забавы и удовольствия разума и сердца в праздное время». В этом журнале издававшемся с 1782 года в течение пяти лет, Новиков возобновил сатирическую деятельность, напечатав в нем свои знаменитые «Пословицы российские», едва ли не самое смелое его произведение по сатирической остроте и направленности. Вышло за пять лет всего 12 книжек журнала. Может быть, именно поэтому комплект его было трудно собрать.

Менее интересны журналы, также издававшиеся Новиковым (в некоторых он был только издателем): «Утренний свет» (1777—1780), «Московское ежемесячное издание» (1781), «Вечерняя заря» (1782) и «Покоящийся трудолюбец» (1785). Был еще детский журнал и прибавления к «Московским ведомостям», которых я не сумел найти. Зато исторические издания Новикова — «Повествователь древностей российских» (вышла всего одна книжка) и многотомная «Древняя российская вифлиофика» — стоят у меня на полках.

Наличию у себя довольно значительного собрания журналов XVIII века я обязан покойному ленинградскому книжнику-антиквару Семену Николаевичу Котову, страстно любившему и много лет их собиравшему. К деятельности Николая Ивановича Новикова он относился со священным трепетом и, зная, что я также чту его имя, незадолго до своей смерти уступил мне всю коллекцию. Позже я сам много лет дополнял ее.

Вообще, старые книжники всегда с глубочайшим уважением относились к памяти Н.И.Новикова. Старейший из них — А. А. Астапов — владел живописным портретом Николая Ивановича работы либо Левицкого, либо Боровиковского (об этом спорят до сих пор). Это — одно из семи повторений портрета, находящегося в Третьяковской галерее. Все они зарегистрированы В.Я. Адарюковым. В своих воспоминаниях Астапов пишет, что портрет «...подарила мне княгиня Белосельская-Белозерская, с условием, чтобы его никому не продавать: я вам дарю его, говорила она, потому что мои года на уклоне, а я его почитала и верю вам, что вы так же его уважаете» 12. По смерти А. А. Астапова портрет попал к преемнику его, книжнику А.М. Михайлову, после — к книжнику А.Г.Миро­нову и, наконец, ко мне.

Кроме газеты и журналов, Новиков издал огромное количество книг самого разнообразного содержания. Его личные труды: «Опыт исторического словаря о российских писателях» (Спб., 1772), «Древняя российская идрография» (Спб., 1773) и другие — весьма интересны. В. П. Семенниковым составлен библиографический указатель изданиям Н. И. Новикова13. В указателе 944 названия, для своего времени — это грандиозная цифра.

Самой светлой памяти заслуживает этот талантливый труженик у всех людей, любящих русскую литературу, русскую книгу.

Владимир Ильич Ленин в 1918 году, заботясь о монументальной пропаганде, предложил поставить памятники русским просветителям, писателям, ученым, революционерам. Из числа просветителей XVIII века им были названы Радищев и Новиков.

ПЕРВЕНЦЫ РУССКОЙ ПРОВИНЦИАЛЬНОЙ ЖУРНАЛИСТИКИ

В наше советское время название «провинция» вовсе потеряло свое значение и звучит нелепо, а порой просто обидно. Небывалый расцвет всей нашей необъятной Родины, множество новых городов (и каких городов!), возникших на пустых ранее местах,— все это потребовало заменить слово «провинция» каким-то новым, более правильным словом. Слово это еще не найдено, и бытующее иногда название «периферия», разумеется, ни в какой мере не соответствует тому, что приходится видеть сегодняшнему путешественнику по новой, преображенной советской стране.

Какая там «периферия»! В Запорожье, на месте жалкого когда-то городишки, строится и наполовину уже выстроен проспект домов-гигантов. Длина этого проспекта будет 26 километров!

Сорок-пятьдесят лет — много для человеческой жизни и немного для истории. Однако совсем недавно провинция еще была именно такой провинцией, о которой писал Глеб Успенский, что и события-то в «богоспасаемых» городах ее происходили всегда какие-то несуразные: то «вдруг, нежданно-негаданно, налетит по Железной дороге Рубинштейн, Давыдов» — с концертами, то просто на улицу и тоже «вдруг, забежит волк и перекусает возвращающихся с концерта меломанов...»1.

Можно представить себе, какими же были эти «богоспасаемые» города за сотню и более лет до Глеба Успенского!

Однако и тогда в городах этих билась живая человеческая мысль, которая порой весомо напоминала, что «не место красит Человека, а человек место»...