Рассказы о книгах

В «курганах книг», написанных людьми предыдущих поколений, понятие «старого, но грозного оружия» как нельзя более подходит к книгам великого русского писателя — революционера Александра Николаевича Радищева.

Направленные против самодержавия, рабства и крепостничества, книги Радищева более ста лет были «жупелом» для царского правительства, которое не только беспощадно уничтожало все издания сочинений Радищева, вышедшие при его жизни, но и позже яростно пресекало попытки некоторых смельчаков–издателей напечатать их вновь.

Начиная с 1790 до 1905 года книги Радищева жгут на кострах или перемалывают на бумажных фабриках.

Однако от каждого такого «аутодафе», устроенного царской цензурой для книг Радищева, всегда оставалось несколько считанных экземпляров, припрятанных и почитателями революционных идей автора «Путешествия из Петербурга в Москву», и некоторыми ревностными книголюбами.

С этих уцелевших экземпляров снимались многочисленные рукописные копии, которые потом, переходя из рук в руки, делали свое революционное дело. Имея в виду именно это распространение сочинений Радищева в списках, Пушкин писал: «Радищев рабства враг — цензуры избежал!»4

Революция 1905 года на время сбила цензурные оковы с сочинений Радищева, но по–настоящему широко, полно и научно произведения его дошли до народа только в наше, советское время.

Огромными тиражами, во всех видах и вариантах напечатаны и продолжают печататься книги Радищева.

Советские люди знают и высоко чтут писателя, который «нам вольность первый прорицал».

Но чем больше сейчас выпускается новых книг Радищева, чем богаче и роскошней их одежда, печать и бумага, тем драгоценней становятся те немногие, скромные на вид, уцелевшие экземпляры его «Путешествия из Петербурга в Москву» и других произведений, напечатанные при жизни писателя, или после его смерти, до 1905 года.

Книги эти — замечательные реликвии истории развития русской общественной мысли, истории революционного движения в России.

Иметь экземпляр «подлинного Радищева» всегда было заветной мечтой каждого библиофила, начиная с самого Пушкина. До наших дней сохранилось первое издание «Путешествия из Петербурга в Москву» из личной библиотеки поэта, с его собственноручной надписью: «Экземпляр, бывший в Тайной канцелярии, заплачен 200 рублей. А. Пушкин».

Судьба каждого уцелевшего экземпляра «потаенного Радищева» чрезвычайно любопытна и полна самого романтического интереса.

Много лет назад, начав собирать старые русские книги, я поставил себе целью во что бы то ни стало найти «всего Радищева». Старые, седые антиквары, узнав о моем намерении, стали встречать меня ироническими улыбками. Известный книжник Павел Петрович Шибанов, «Шаляпин книги», как его называли, весьма сердито сказал мне:

— Помню я, молодой человек, какую–то историю с синицей. Она что–то там пыталась зажигать, что именно — я уже забыл, но история весьма поучительная…

Милейший человек Павел Петрович! К старости его беззаветная любовь к книге начала уже переходить в манию, хотя именно против маньячества в книжном собирательстве он сам выступал неоднократно.

Заведуя крупнейшим книжно–антикварным магазином «Международной книги» в Москве, он начал припрятывать более или менее редкие и замечательные книги от покупателей. Прятать не для кого–нибудь, а просто от всех. Когда вы подходили к нему с горкой отобранных книг, он делал такое печальное лицо, что вам становилось неловко.

— Ну зачем вам «Полтава» Пушкина? — вдруг начинал «советовать» Павел Петрович. — Подумаешь, прижизненное издание! И вид у книги не первоклассный — явно «усталый» экземпляр. Подождите, найдете для себя безукоризненный.

Потом, вдруг, увидя помеченную им же самим на книге цену, он всплескивал руками и начинал кричать: Как тридцать рублей! За такую книгу? За такой изумительный экземпляр? Это ошибка! Я должен проверить! — Вы оставьте книгу и приходите завтра!

Люди, хорошо его знавшие, давали ему вдоволь накричаться и… шли платить в кассу. Огорченный Шибанов провожал их напутствиями: Да вы хоть берегите «Полтаву»! Ведь это же Пушкин! Понимаете ли — Пуш–кин! Первое издание!

Многие собиратели очень обязаны Павлу Петровичу Шибанову. Он как бы делился с ними своей неистощимой любовью к книгам.

О книгах Радищева Шибанов говорил непременно складывая молитвенно на груди руки и произнося каким–то свистящим шопотом: Ра–ди–щев!

Более молодой, но не менее замечательный книжник–антиквар, ныне здравствующий Алексей Григорьевич Миронов продавал книги, наоборот, весело, с улыбкой, радуясь вместе с вами находке.

— Лишь бы книга попала в хорошие руки! — говорил он при этом. Именно ему я обязан лучшими книгами в своей «Радищевиане». Однако для того, чтобы собрать ее полностью (книги прижизненные и отпечатанные до 1905 года), тридцати с лишком лет поисков не хватило. Я так и не нашел пока двух, правда не самых главных, книг Радищева: «Офицерские упражнения» и «Письмо к другу».