Рассказы о необычайном. Сборник дотанских новелл

Рассказы о необычайном

Сборник дотанских новелл

Перевод с китайского

© Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1977.

ПРЕДИСЛОВИЕ

Одним из основных жанров китайской художественной литературы является новелла. Не эпические песни и поэмы, не драма, не роман, а именно новелла. В этом — одна из характерных особенностей китайской литературы.

На протяжении многих веков новелла питала и сунскую повесть, и юаньскую драму, и цинский роман, всегда оставаясь основой всех этих жанров. В процессе своего развития она знала взлеты — в танскую и сунскую эпохи, — знала и падения (когда эпигоны с большим или меньшим талантом копировали неповторимые шедевры классиков), но потом снова наступал новый взлет и этот угасающий жанр начинал новую жизнь. Затем опять на несколько веков новелла становится добычей эпигонов — вплоть до прихода в литературу основоположника новой, современной китайской словесности — великого писателя а гуманиста Лу Синя.

Зарождение всякой национальной культуры, в том числе и литературы, неразрывно связано с устным народным творчеством. Естественно, что и истоками китайской литературы являются древнейшие мифы, предания, легенды и сказки.

К сожалению, в китайской литературе, как и во многих других, не было и нет единого мифологического свода, а в сочинениях древних философов и поэтов — Конфуция, Ле-цзы, Чжуан-цзы, Цюй Юаня и других — можно обнаружить лишь фрагменты древних мифов.

Такое небрежение древних авторов к мифологии и вообще к устному народному творчеству уже много раз объяснялось: мифы, предания и легенды, бытовавшие в народе, никем не записывались, ибо это почиталось занятием несерьезным и низким, недостойным уважающего себя ученого или литератора. И все же воздействие древних мифов и легенд было столь велико, что они упоминались и пересказывались, чаще всего очень лапидарно, в сочинениях самых серьезных авторов.

В более поздние времена некоторые любители литературы (среди них были даже императоры) не считали для себя зазорным собирать произведения устного народного творчества; одновременно они извлекали из древних книг отдельные элементы мифов и легенд, складывали из них отдельные эпизоды деяний мифологических героев, зачастую дополняя своей фантазией утраченные навсегда фрагменты и детали.

Разумеется, ко всем компиляциям и комментариям — древним, средневековым и нового времени — исследователь должен относиться весьма критически, поскольку часто фантазия приводила этих поклонников старины к безудержному сочинительству.

Тем не менее благодаря именно этим «старателям» до нас дошли отдельные мифы о стрелке И, о починке небосвода богиней Нюйва, о вероломстве Чан Э и многие другие. Некоторые из них обрели новую жизнь в поэтических произведениях, в пьесах традиционного театра музыкальной драмы и, наконец, под пером Лу Синя в его «Старых легендах в новой редакции». Нарочитая модернизация древних мифов в «Старых легендах» и злободневный подтекст — литературный прием, казавшийся Лу Синю наиболее удобным и действенным в борьбе, которую он в то время вел.

Лу Синь в своей «Краткой истории китайской повествовательной прозы» называет причины, в силу которых китайские мифы сохранились лишь в незначительных фрагментах. Первая из них явно несостоятельна: капризная природа бассейна реки Хуанхэ, где жили предки китайцев, заставляла, мол, их много трудиться и не оставалось времени на созерцание явлений природы и создание произведений «большой литературной формы». Но создатели произведений устного народного творчества, как правило, во всех странах жили в тяжелых условиях, и тем не менее, например, в Индии, Греции, на Руси были созданы замечательные произведения устного народного творчества, проникнутые оптимизмом, великолепные эпические поэмы. М. Горький по этому поводу говорил: «Очень важно отметить, что фольклору совершенно чужд пессимизм, невзирая на тот факт, что творцы фольклора жили тяжело и мучительно — рабский труд их был обессмыслен эксплуататорами, а личная жизнь — бесправна и беззащитна. Но при всем этом коллективу как бы свойственны сознание его бессмертия и уверенность в его победе над всеми враждебными ему силами»[1].

Вторая причина, приводимая Лу Синем, в противоположность первой, весьма убедительна и доказательна: Конфуций и его последователи занимались изучением и разработкой лишь «высоких материй» — этических взаимоотношений в семье и государстве, различных церемониалов, музыки и т. д., а древние мифы и предания в большинстве своем ими решительно отвергались. Лишь позднее, когда конфуцианство стало господствующей идеологией, мифы и предания постепенно стали трансформироваться в историю, и их стали рассматривать как подлинные исторические события.