Рассказы о пилоте Пирксе. Непобедимый

В глубину затемненной рубки упала длинная полоса света из дверей радиорубки. Слышался голос «Баллистического»:

– Баллистический восемь Луне Главной. Застопорил в центральной части сектора 65. Порыв в нанопарсеке подо мной оптически сигнализирует о потерях в людях и о течи реактора, готов катапультировать реактор, запрашивает врачебную помощь, которую ему окажу. Поиски экипажа Альбатроса затруднены заполнением вакуума радиоактивной тучей с температурой на поверхности свыше 1200 градусов. Нахожусь в оптической зоне Титана Марс – Земля, который движется около меня полным ходом, выходя в сектор 66. Ожидаю прибытия Кобальта семь ноль два для принятия совместных спасательных действий. Конец.

– Все по местам! – раздался громкий возглас. Одновременно вспыхнули сигнальные огни в рулевой рубке. Началось движение, люди разошлись вдоль стен в трех направлениях, Минделль отдавал приказания, стоя у распределительного пульта; одновременно гудело несколько зуммеров. Наконец в зале не осталось никого, кроме командора, Минделля, Пиркса и молодого телеграфиста, наблюдавшего за тем, как на экране постепенно разрастается и темнеет облако дыма.

– А, это вы, – сказал командор «Титана», словно только сейчас увидел Пиркса, и подал ему руку. – «Кобальт» отзывается? – спросил он человека, появившегося в дверях радиорубки.

– Да, командор, идет обратным.

– Хорошо.

Они постояли минуту, глядя на экран. Последний клок грязно-серой тучи исчез. Экран вновь заполнился чистой, искрящейся звездами темнотой.

– Кто-нибудь спасся? – спросил Пиркс, точно командор «Титана» располагал большими сведениями, чем он сам. Но тот был командором, а командор должен знать все.

– Вероятно, у них заело дроссели, – ответил командор. Он был на голову ниже Пиркса. Волосы как из олова – то ли поседел, то ли всегда были такие.

– Минделль, – бросил командор в сторону проходящего инженера, – будьте любезны, дайте отбой. Пусть танцуют. Вы видели «Альбатрос»? – спросил он, обращаясь к молчавшему Пирксу.

– Нет.

– Западная компания. Двадцать три тысячи тонн. Что там?

Радиотелеграфист приблизился и подал ему исписанный бланк. Пиркс прочел первое слово: «Баллистический» – и отступил на шаг. Однако теперь он мешал людям, которые каждую минуту проходили через рулевую рубку, и поэтому стал у самой стены в углу. Прибежал Минделль.

– Как там? – спросил Пиркс у него. Минделль вытирал платком вспотевший лоб. Пирксу казалось, что они знакомы целую вечность.

– Не так уж скверно, – засопел Минделль. – Втянули эжектором. Система охлаждения реактора от вибрации вышла из строя – эта дрянь всегда отказывает в первую очередь. Имеются ожоги первой и второй степени. Врачи уже там.

– С «Баллистического»?

– Да.

– Командор! Луна Главная! – позвал кто-то из радиорубки, и командор вышел. Пиркс стоял против Минделля, который машинально прикоснулся к своей опухшей щеке и спрятал платок в карман.

Пирксу хотелось расспросить его подробнее, но Минделль ничего не сказал и, кивнув ему, пошел в радиорубку. Репродуктор говорил десятью голосами, корабли с пяти секторов допытывались об «Альбатросе» и «Порыве», Луна Главная потребовала наконец, чтобы все замолчали, и пыталась восстановить график движения ракет, который был нарушен в районе 65-го сектора. Командор сидел подле телеграфиста и что-то писал. Вдруг телеграфист снял наушники и отложил их – как будто они стали ему не нужны. По крайней мере так показалось Пирксу. Он подошел к нему сзади. Хотел спросить, что с людьми «Альбатроса» – удалось ли им выйти. Телеграфист почувствовал его присутствие, поднял голову и глянул ему в лицо. Пиркс не стал его ни о чем спрашивать. Он вышел из зала, отворив дверь с надписью: «Вход только для звездного персонала».

Терминус [5]

1