Рассказы о потерянном друге

— Я же сам вырастил его… Рос вместе с сыном… Хороший пес, такая умница, вы знаете… жили дружно… — Голос говорившего становился все глуше, безжизненнее. Он хотел сказать еще что-то, но слова не повиновались ему.

В эту минуту дошел их черед. Мой собеседник, опять извинившись (в который раз!), тяжело поднялся, подтянул к себе Чанга, и они скрылись за дверью.

Их долго не было. Очередь уж начала роптать. Ушли — и с концом. Что они там делают столько времени?

— Наверное, рассказывают про невестку. Такие любят поговорить…

— А делать-то что ему — пенсионер!

Понемногу разговор сделался общим, всем хотелось высказаться, каждый припомнил какую-нибудь историю. Разумеется, о животных, о том, как иногда неумно и даже жестоко обходимся с ними, а в результате человек лишается верного друга.

— Бывает, — авторитетно заявил владелец спаниеля. — Я знаю случай. В доме ждали дитя. Будущая бабушка потребовала: «Надо усыпить». Собаку, значит. Видите ли, ребенок и четвероногая тварь не могут находиться в одной квартире. Темнота двадцатого века! Начиталась всяких медицинских изданий. Развернулась борьба за собаку. Собаку переселили на другое место. Чувствовала она себя там бесприютно; потихоньку переберется на старое, ее гонят. В конце концов зло взяло верх: пришлось отказаться от собаки…

— В одной семье мне рассказывали, почему вынуждены были продать собаку, — вступил в разговор гражданин с сиамским котом. — Старуха бабушка лежала в больнице. Пес туда же пожаловал: тосковал без нее. Сидит около. «Я думаю, — рассказывала бабка, — газету бы мне хоть дал. Что зря сидит. А он подает. Я пить хочу, только подумала — а он кружку с водой…» Перепугалась старая, кричит: «Чур меня, чур! Избавьте от нечистой силы!» Пришлось продать…

Рассказчик раскатисто расхохотался. Кошка, подняв голову, внимательно смотрела ему в рот.

Стоп. А что «приказала» невестка свекру, владельцу боксера? Ну конечно! Как мы не сообразили все? Конечно, усыпить! Потому он такой невеселый. Да, но он уже там, в кабинете… Разве можно так? Остановить!! Остановить скорее, помещать, пока не поздно…

Поздно.

Дверь приоткрылась, вышел хозяин боксера. Один, без Чанга; в руке бессильно болтался поводок. Пошатываясь, никого и ничего не видя перед собой, он медленно брел мимо притихших посетителей лечебницы, тяжело переставляя ноги, на ощупь, как слепой. Зацепился ногой за что-то, чуть не упал; стоявший ближе других мужчина с кошкой кинулся поддержать его, но тот даже не заметил, никак не реагировал. Поводок упал на пол и остался лежать — теперь он был не нужен…

Бедный, бедный осиротевший человек, собственноручно отправивший друга на эшафот, что с тобой будет?

Думаю, что держаться мужественно до последней минуты его заставляло присутствие Чанга: ведь собака чувствует все, и зачем мучить ее, когда она и так обречена. Чанг поддерживал его силы. Теперь все кончилось; кончились и силы.

Сейчас я уже испытывал чувство потрясения. Особенно страшно, когда такое происходит с человеком пожилым, и мужчиной. Женщина слабее, но она и выносливее, более подготовлена природой переносить испытания судьбы.

Ушел. Оставшиеся еще долго молчали и смотрели вслед. Вероятно, как и я, каждый думал: как сложится дальнейшее существование этого человека? Имея сына, родственников, тем не менее на склоне дней остался один…

Вышла девушка в белом халате и бойко возгласила:

— Чья очередь? Кто следующий?

Бодо, Рыцарь Чести

— А я рассказывала вам о Бодо-»медведе»? — спросила меня Марина Николаевна Маркова. — Только это было уже не в Катовицах, а в Лигнице, в Германии…

Отлично владея немецким языком, с безупречным выговором, которому мог бы позавидовать уроженец Померании или Вестфалии, Марина Николаевна на протяжении нескольких лет, с 1941-го по 1945-й, то есть весь период военных действий, была переводчицей в частях Советской Армии, которыми командовал ее муж-полковник. Кроме немецкого и русского она знала французский, польский и украинский — всего пять языков, и это делало ее поистине незаменимым работником в тех условиях, когда зачастую приходится иметь дело с людьми разных национальностей, а минута иной раз стоит целой жизни. Это ее муж был начальником советской комендатуры в Катовицах.