Рассказы о Розе. Side A

И вот прошла неделя – отец Дерек дал ему пару контрольных, чтобы проверить уровень; и день Тео наконец-то оказался расписан: после завтрака час он занимался садом, цитируя себе Элюара: «Этот сад выходил на море…»; он заказал себе даже специальную одежду для сада – джинсовый комбинезон с кучей карманов, черные футболки, резиновые сапоги в клетку; потом принимал душ, потом слушал с Дэмьеном лекции ван Хельсинга или отца Дерека в библиотеке; Изерли приносил им какао, с шоколадными бриошами, или чай с тостами с плавленым сыром и ветчиной; потом Тео помогал Изерли готовить обед, потом был сам обед; еще час сада; потом, перед файф-о-клок, лекции читали они с Дэмьеном, или слушали Ричи, а вот потом Тео занимался, чем хотел. Чаще всего это был опять же сад, библиотека, занятия музыкой, пением с Йориком и Грином, или «уроки старого доброго насилия» с Женей или Робом – они учили всех стрелять по банкам, драться – у Роба, выяснилось в разговорах, был пояс черный по карате, – и фехтовать; фехтовать Тео понравилось, он чувствовал себя таким живым с мечом в руке; такого он еще не переживал – силы и ярости, поднимавшихся изнутри, из подсознания, сверкающих, ослепляющих; теперь-то все стало понятно про религиозные войны – это просто удовольствие, страсть, спорт, как бокс или футбол. Еще можно было играть с Женей и Робом в бильярд или пинг-понг; эти двое устроили в замке шикарный спортивный зал, огромный, зеленый, бархатный; с полом из темного дерева скрипящего, и с мягким желтым светом; со стенами сплошь в старых киноплакатах; в шкафу из орехового дерева под стеклом куча старинных винтовок и карабинов; гантели, пара тренажеров, боксерские перчатки винтажные, красные, черные, на выбор, кожаные, мешок и две груши; потолок в бильярдной был беленый, низкий, и кии натирали, просто подняв их к потолку и покрутив об побелку. Еще можно было просто гулять возле моря, слушать его, дышать полной грудью; или лазить по замку, по развалинам, с папкой листов, карандашами и термосом. И Тео много гулял – и рисовал; сам воздух сводил его с ума – влажный, мягкий, ароматный, будто черника. А еще можно было кататься на лошадях; в Рози Кин было две лошади – Пош-Спайс и Скэри-Спайс, мы потом хотим еще трех докупить, объясним ему Женя, и назвать их Бэби-Спайс, Спорти-Спайс и Джинджер-Спайс – у нас будут все Spice Girls; вороные, атласные, прекрасно объезженные, ручные просто; но Тео пока не решался; он уважал лошадей безмерно, они казались ему ангелами, тибетскими мудрецами; он приносил им яблоки, помогал Робу и Жене иногда прибираться – еще одна их вотчина, конюшня: теплая, роскошная, деревянная, под Дикий Запад, окна в переплет из разноцветных стеклышек, сено по колено, кожа повсюду, бочки с вином и старинным порохом; и мог часами смотреть, как лошади играют на пляже; как Роб и Женя с ними забегают по пояс в море в солнце; чтобы спуститься на пляж, они шли по берегу больше километра – примерно в таком расстоянии от замка начинался тот пологий берег; и иногда Тео шел с ними. Но больше всего мальчика восхищало море – оно было теплым, как в ванне, с белоснежным светящимся песчаным дном; Тео обожал стоять в нем, подкатав джинсы до колен, и ощущать, как песок засасывает его ступни; и как волны накатывают, толкают, как толпа в метро; и голова кружится, как от нескольких туров вальса; у вас же в Гель-Грине тоже море, спросил однажды Дэмьен; ледяное, ответил Тео, и берег каменистый; в нем запрещено купаться; зимой лед стучит об камни; а здесь… я впервые в жизни вошел по колено в море…