Рассказы о Розе. Side A

– Мам, нас посадили в ложу Флавии. Мы прошагали через весь театр, и фойе, где уже начался прием, пока шли к тебе, так что меня все уже видели.

– Вот в этом?

– А ты думаешь, я специально «это» надел перед дверью в твою гримерную?

– Боже, мне придется очень много сегодня выпить… И подговорить кого-нибудь подраться, чтобы все забыли этот скандал и переключились на новый.

Она взяла под руку Дэмьена. Он обомлел. Она была легкая, чудесно пахла, острым, сладким – кардамоном, розами, и была выше его почти на голову; но ее это, видимо, не смущало.

– Дэмьен, кстати, хочет плакат с твоим автографом. Только обязательно напиши на плакате его имя и фамилию – а то все подумают, что плакат для меня…

Она улыбнулась Дэмьену. Он увидел ее близко-близко – кожу, шею, глаза, брови, ресницы, губы, зубы под ними – она была безупречна; будто нарисованная; ничего настоящего; все из драгоценных камней; Красная Снежная королева, Красная колдунья.

– Конечно, милый, как скажешь, – сказала он Дэмьену, и они вышли к гостям; их фотографировали, Дэмьен улыбался и молчал, мадам Декамп не отпускала его, он стоял рядом; люди говорили много комплиментов, она отвечала «о, я рада, что вам понравилось»; ее юбка упруго упиралась в его ноги; люди быстро скользили по нему взглядом, по ее красному рукаву на его черном, приподнимали брови вопросительно – а ты кто такой, а Дэмьен в ответ мило хлопал ресницами – «а вам что за дело» – и потом, когда поток прессы схлынул, мадам Декамп отпустила его.

– Спасибо. Вы выстояли. Можете съесть бутерброд.

Дэмьен поклонился.

– Всегда к Вашим услугам.

Отец Декамп стоял в уголке, с чашкой кофе и тарелкой еды.

– Что это было? – спросил Дэмьен, схватил у него кофе и глотнул.

– Ничего. Просто папа не ходит в театр, а маме кто-то нужен рядом на фото – у режиссера и дирижера есть свои девушки, а про маму все забывают – и я сделал ей подарок в виде тебя; я ей сейчас в чичисбеи не гожусь; а раньше мы с ней после каждой премьеры были во всех газетах.

– Скучаешь?

– Нет. Это был совсем не мой мир. Я оперу не люблю, как и папа.

– Ты знал, что она вытащит меня под прицел?

– Я был уверен, что ты ей понравишься.

– Я всегда нравлюсь пожилым леди… Я же вырос с бабушкой. Я вижу их красоту.

– Я заметил. Адель Тернер ничем не привлекла твоего внимания, хотя очень старалась. А вот истории о мадемуазель Кристен, городском библиотекаре, ты слушал с удовольствием.

– Она мне сегодня позвонила, она такая… Боже, я, кажется, потенциальный геронтофил?

– Думаю, да. Поэтому тебе безопаснее не покидать лона католической Церкви. Вот, поешь… тут… погоди, что же это? Розочки точно из ветчины…

– Определенно… а это форель с манго…

– Кто бы мог подумать…

– Черника еще…

– И тыква…

– Да, точно. Может, по шампанскому?

– Да у меня с собой коньяк.