Рассказы о русском музее

Васильев выразил слияние человека с природой. Репин разглядел разобщенность среди людей, страдания народа, перед которыми меркнет вся красота мира…

* * *

Днем молодые художники подолгу рисовали. Но, удивительная вещь! волжские пространства и дали никак не укладывались в рамку альбомного листа. Академические навыки тут не помогали, и молодые люди учились у самой природы, смотрели жадными глазами на неведомую им жизнь.

Они поселились в Ширяеве, принадлежавшем Сызранскому уезду Симбирской губернии. А располагалось Ширяево неподалеку от Самары — верстах в пятнадцати. С утра, после чая, четверо товарищей расходились — кто куда. Репин мчался на берег, к своим бурлакам. Вот и они — бредут, увязая в прибрежном песке. Художник старается пристроиться к ним в ногу и с восторгом смотрит на них, особенно — на одного, высокого, сильного, с умным лбом, с красивой курчавой головой, повязанной тряпицей; бурлак этот шел в рубахе без пояса и в портах, которые внизу превратились в лохмотья.

Это — Канин, богатырь, человек, сразу и навсегда покоривший Репина. Очарование личности этого человека так сильно действовало на художника, что он стал просить разрешения списать с Канина портрет.

— Чего с меня писать? — спокойно, но несколько обиженно возразил Канин, — я, брат, в волостном правлении прописан, я не беспаспортный какой!

Наконец, сговорились: использовать для работы обеденное время, короткое время бурлацкого отдыха.

Репин влюбился в нового натурщика, каких в Академии никогда и не видывали. Он бредил им на этюдах и в избе, где художники жили все это лето. Новые впечатления жизни, новые люди, их тяжкий, нечеловеческий труд потрясли Репина, и теперь он ни о чем не мог думать, как только о бурлаках. А работа над этюдом с Канина стала вершиной всей этой летней «волжской эпопеи».

Вот он стоит перед художником, его «возлюбленный предмет». Прицепив лямку к барке, Канин натянул ее грудью и свободно опустил руки. Репин ликовал, что его герой не догадался для такого торжественного случая сходить в баню или подстричься «под горшок», как это случалось иногда с «моделями». Канин позировал серьезно, с большим чувством собственного достоинства и терпеливо выжидал перерыва для отдыха и курения.

Лето пролетело быстро. Репин вернулся в Петербург с большим багажом рисунков, эскизов, набросков. Он с увлечением принялся за большую картину, где предстояло отразиться всем его новым живым впечатлениям и помыслам. В пасмурном Петербурге, в мастерской на Васильевском острове, возникали просторы Волги, барки, пароходы и, конечно, бурлаки, тянущие свою бечеву, — с ними художник уже не расставался. Среди бурлаков — Канин, широкоплечий могучий человек с уверенным взглядом спокойных глаз.

Долгим путям вдоль волжских берегов предстояло навсегда продлиться в зале Русского музея. Канин и его товарищи будут «прописаны» не в волостном правлении, а во дворце национального искусства.

Они пришли сюда после Октябрьской революции.

* * *

Итак, труд художника завершился, и картина вступила в самостоятельную жизнь.

И. Репин, Бурлаки на Волге

Хотел ли художник, создавая «Бурлаков», написать обличительную картину, выразить свой гражданский протест? Трудно говорить о подобном замысле. Репин признается, например, что даже стихи Некрасова «Размышления у парадного подъезда» — критики сразу же связали их с «Бурлаками» в качестве литературного первоисточника — он впервые прочел лишь два года спустя после окончания картины.

И все-таки Репин оказался обличителем, воспринимая проблемы жизни и проблемы искусства неразделенными. Поэтому правы были критики, связавшие картину с некрасовскими стихами, напоенными страстным гражданским протестом:

Выдь на Волгу: чей стон раздается
Над великою русской рекой?
Этот стон у нас песней зовется —
То бурлаки идут бечевой!..
Волга! Волга! Весной многоводной
Ты не так заливаешь поля,
Как великою скорбью народной
Переполнилась наша земля.

На картине Репина мы видим землю, переполненную скорбью народа, слышим песню, похожую на стоя.

Перед нами — десять бурлаков, идущих чередой по раскаленному песку. Просторы Волги, берег с торчащими из песка сухими корягами, баржа, будто дремлющая на неподвижной воде, дальний берег реки — все это подернуто летним маревом жаркого полдня, все это, по воле художника, решительно отодвигается на задний план. А вперед выступают десять героев картины, бурлаки, чей труд по тяжести не знал себе равного. Картина превращается в коллективный портрет, где каждый человек показан в движении, в действии, в состоянии острого эмоционального напряжения.