Рассказы о Вадике и Жене

Пока учительница говорила, что Вадик — мальчик способный, бабушка соглашалась. Не возражала она и против того, что он стал хуже учиться. Но как только речь пошла о «разболтанности» внука, бабушка поджила губы. Одно дело, если она сама бранит его, и другое, когда о нем плохо говорят посторонние.

И вот, пожалуйста: «разболтанность!» Бабушка смолчала, только вздохнула. Она рассердилась на Нину Матвеевну за ее суровость. Дома бабушка побранила Вадика, но он безошибочно понял, что это лишь, «для порядка» и что гроза миновала.

За ужином бабушка подала любимое мягкое сахарное печенье, которое, если его на две секунды опустить в чай, тает во рту, как кремовое пирожное. Мама узнав, что учительница вызывала родителей, накричала на Вадика. Она взяла с его тарелочки печенье и сложила в коробку. Вадик тотчас убежал из кухни в комнату, прилег на кушетку, горюя в одиночестве.

Из кухни донеслись приглушенные голоса. Он насторожился.

— Резко с мальчишкой обошлась, грубо. К чему? — Это был голос бабушки.

— Куда же годится: родителей начинают в школу вызывать.

— Ах, нет у тебя к мальчику подхода!..

Минут через десять мама строго позвала:

— Иди кушать, Вадик.

Это означало, что наказание кончилось, начался «подход».

— Не хочу, — безучастно ответил Вадик.

— Что значит «не хочу!» — Мама сердилась, и все же Вадик уловил в голосе еле приметные нотки жалости, раскаяния. — Смотри, долго приглашать не буду.

— Расхотелось, — упрямо повторял он.

Бабушка молчала, но она, наверное, бросала укоризненные взгляды на маму.

Вадик без колебания выдержал характер. Он почувствовал, что может отстаивать свою независимость не только перед Женькой, но и перед взрослыми…

День ото дня бабушке становилось с ним труднее. Иногда он жалел свою ворчливую и все-таки добрую, славную бабушку, но книги брали над ним такую силу, что уроки решительно не шли на ум. Даже в школу ходить расхотелось.

…Все рады были папиным письмам; Вадик в особенности, потому что папа не забывал присылать ему приветы, а на конверты наклеивать новые марки.

Однажды пришла маленькая посылочка. На ней были написаны адрес, фамилия и имя мамы, а внизу стояло: «Для Вадика».

— Не троньте! Сам буду распаковывать, — категорически заявил Вадик.

Он знал, что мама, например, любит покупать сладости, папа — что-нибудь дельное…

Заводной трамвайный поезд из трех желто-красных вагонов с открывающимися нажимом кнопки дверьми, с подымающейся и опускающейся дугой, новенький, блестящий лаком был хорош. Приглашенный в этот же вечер Валька Гребнев сказал примерно так: «Вот эт-то механика, это техника на уровне!..» Он предложил сменяться на подвесную дорогу, но Вадик и слушать не захотел — «Папин подарок!»

В первый момент Вадик не заметил надписи на боку коробки с игрушкой: «За отличные успехи в ученье, за трудолюбие — от папы». Слово «трудолюбие» было подчеркнуто цветным карандашом.

Это был горький упрек, Вадику сделалось не по себе — будто он и не имел права на подарок, будто он чем-то сильно оскорбил папу.

Много раз Вадик брал в руки коробку, не раскрывая, читал надпись и откладывал. Затем принимался за тетрадки. С усердием выписывал он каждую букву, учил запущенные правила, повторял таблицу умножения и убеждался, как удивительно много можно успеть за один день. После этого он с чистой совестью мог запускать трамвайный поезд и показывать его ребятам.

Теперь Вадик, придя из школы, не прятал сумку за шкаф. Женя притихла, перестала хвастать четверками.

Настроение было такое хорошее, что хотелось прыгать, бегать, как ветер, плясать посреди улицы.

Как раз тут-то Вадик и заметил, что за книжками чуть не прозевал весну — время, когда все меняется, словно по волшебству.

Остатки снега сползали с земли, как обветшалые лохмотья. Давно ли здесь были высоченные сугробы, а теперь стремглав неслись веселые, звонкоголосые ручьи.

Ручьи прямо-таки сводили с ума.

Можно бросить в мутновато-желтую воду щепку и во весь опор мчаться за ней, пока она, взлетая на волнах, не ускользнет вместе с шумным потоком в канаву или в приоткрытый уличный люк. Можно пускать простые лодки, парусные красавицы-яхты, стройные крейсеры или тяжеловесные авианосцы — все, что подсказывает неукротимая юная фантазия; вода несет любой корабль, знай только поспевай! Как тут не забудешь и книжные приключения, и мелкие домашние неприятности, да и уроки тоже…

С месяц, наверное, Вадик не лазил на соседнюю стройку, не прятался и не улепетывал от бородатого сторожа. На стройке установили новый подъемный кран, который мог ходить вдоль широченных рельс, навезли бетономешалок и транспортеров.

Бабушка бранилась всякий раз, когда он возвращался с улицы: «Наказание ты мое!» Грязь, будто нарочно, липла к штанам и курточке, а ноги… Ну, как их сохранишь сухими, коли вокруг вода и вода!

Однако настоящая весна в Сибири наступает только после первомайского праздника.

Первая робкая, реденькая, такая приятная травка в сквере! Первый голубоватый цветок выбирается погреться на солнце… А кто, ребята, раньше всех найдет развернувшуюся трубочкой тополевую почку?