Рассказы о верном друге

— Да что тут рассказывать? — с нарочитой небрежностью, которая только еще больше возбуждает любопытство необстрелянных новичков, роняет плечистый, могучего роста и сложения, старшина Метелицын. В нескольких скупых словах он сообщает о том, как Корд задержал нарушителя, который уже перебрался через границу в самом глухом месте, однако далеко не ушел — собака напала на его след и помогла выловить врага.

Если послушать старшину Метелицына, так все в общем-то получилось несложно и просто: ну, пошли, ну, нашли, ну, задержали… О чем еще говорить? Об опасностях и испытаниях, подстерегающих пограничника каждодневно? Так без них не бывает.

По привычке всех сильных людей Метелицын склонен преуменьшать трудности. Да и к чему много распространяться? Нескромно…

Но все равно, рассказ нравится Пронину, да и не только ему одному. Чего недостает в беседе, то дорисовывает воображение.

— Ловко… вот ловко-то! — восклицает Василий, а сам думает: «Да всякая ли собака сумеет сделать так? Эх, кабы мой Буян…»

Он не успевает решить, что должен сделать Буян, как появляется дежурный и громко объявляет:

— Товарищи, в наряд!… Старшина Метелицын, с собакой в дозор!

Великан Метелицын вскакивает, привычным движением заправляя на ходу гимнастерку за ремень, идет в угол, где висят шинели, затем — к пирамиде с оружием и скрывается за дверью. Вслед за ним покидают помещение и другие.

Василий думает: «Не мне. Стало быть, еще ждать».

Первое боевое задание… Его всегда с волнением и затаенной тревогой ждет молодой солдат.

Под дождем

Шум дождя заглушает тяжелое дыхание Метелицына и его собаки. Сколько времени они уже бегут? Может быть, двадцать, а может быть, и тридцать километров осталось позади. Только вышли на свой участок, и сразу натолкнулись на свежий след. Послав второго пограничника, шедшего вместе с ним, сообщить о находке на заставу, сам Метелицын вместе с Кордом пустился в преследование.

Враг, вероятно, надеялся, что дождь поможет ему проскользнуть незамеченным, вода смоет следы. Но от Корда не скроешься… Пригнув голову, собака бежит по невидимым отпечаткам ног нарушителя. Сзади, крепко ухватившись за конец длинного прочного поводка, поспевает старшина Метелицын, инструктор службы собак, опытный пограничник-сверхсрочник.

Нарушители — а их было несколько — оказались хитрые да изворотливые. Путаными петлями переплетались следы: вот они выходят из леса на поляну, пересекают болотце, вновь поворачивают в сторону от границы, но ненадолго: ведь ясно, что не граница интересует их… Еще петля — и следы исчезли, дождь растворил их. Корд поднял голову и насторожил треугольные уши. Влажная мочка носа жадно втягивала насыщенный сыростью воздух. Там, где терялись следы на земле, собака пользовалась «верховым чутьем».

Корд — ветеран. Уже пятый год он на границе. Это громадный угрюмый пес, недоверчивый и злобный, нечувствительный ни к проливному таежному дождю, ни к переменам температуры. Перенесенные испытания выработали характер собаки, закалили ее. Много схваток с врагами пережил Корд, немало захватывающего мог бы поведать, если бы умел говорить. Светлые пятна седых волос указывали те места, где под мохнатой шубой скрывались рубцы от старых ран.

С первых дней своего появления на заставе Корд сделался любимцем всего погранотряда. Здесь любят и уважают смелых, мужественных людей, не отступающих перед опасностью; такие же требования предъявляют и к собаке — помощнику бойца. А Корд оказался именно таким. И хотя овчарка не признавала ничьей ласки, кроме ласки своего вожатого, каждый боец при случае обязательно старался оказать ей знаки своего расположения.

Злобы Корд был непомерной. Подозрительность, с какой он относился ко всему чужому, вошла среди пограничников в поговорку. Чутье и слух выделяли его даже среди других хороших овчарок. Все это вместе с большим опытом работы по следу, приобретенным за время службы на границе, по праву делало Корда лучшей собакой на заставе.

Четыре с лишним года они неразлучны, Метелицын и Корд. Только одного Метелицына признает Корд, только ему одному повинуется, о нем об одном тоскует, когда того нет поблизости. Пес был привязан к старшине, и старшина — к нему, к Корду. Недаром, когда вышел срок действительной службы в армии, Метелицын остался на сверхсрочную. Жаль было оставить товарищей, этот небольшой крепко срубленный дом на вершине холма, с подсобными помещениями для животных с утрамбованной площадкой для спортивных занятий, с высокой мачтой радиоантенны, на которую во время перелета садятся певчие пташки. Не последнее место в раздумье, охватившем тогда пограничника, принадлежало и Корду… Легко ли расставаться с верным другом, когда столько испытаний пережито вместе? Жизнь на границе сурова, опасности подстерегают на каждом шагу, но, может быть, именно поэтому так дорога эта пядь советской земли, которую народ доверил охранять тебе.