Рассказы о вещах

В верхней части башенки расположены одна над другой две миниатюрные галереи. Каждые четверть часа по галерее нижнего этажа проходит маленькая человеческая фигурка. В первые четверть часа — это ребенок, через пятнадцать минут на его месте появляется юноша; проходит еще пятнадцать минут, и его заменяет человек средних лет, и, наконец, когда минутная стрелка приближается к двенадцати, в галерее показывается дряхлый старик, а за его плечами смерть с косой в руках.

Так на глазах у зрителя в течение одного только часа проходит вся человеческая жизнь.

Каждая из этих фигурок, выходя на середину галереи, звонит в колокольчики, отбивая четверти часа.

Ровно в двенадцать часов дня по галерее верхнего этажа проходит торжественная процессия из двенадцати маленьких фигурок в монашеских облачениях. И в это же самое мгновение по соседству на маленькой башенке раздается веселое и далеко не торжественное «кукареку». Это маленький игрушечный петушок по-своему приветствует полдень.

Биг-Бен

Биг-Бен — это не имя негритянского вождя и не название тропического растения. Биг— Бен— это Большой Бен, самые большие часы в Лондоне, а может быть, и во всем мире. Помещаются они на Вестминстерской башне, там, где когда-то жил их предок Большой Том.

У Большого Бена — четыре циферблата, по одному с каждой стороны четырехугольной башни. Поперечник циферблата— 8 метров. Если вам кажется, что это мало, попробуйте-ка измерить высоту вашей комнаты.

Я уверен, что циферблат Большого Бена окажется гораздо выше.

Минутная стрелка — 3/2 метра в длину. Человек рядом с ней — все равно что муравей рядом со спичкой.

Каждая цифра — в 3/4 метра. Маятник весит больше, чем трое взрослых мужчин, — 200 килограммов. Минутная стрелка движется прыжками в 15 сантиметров.

Вот какой великан Биг-Бен!

Но кажется, ему скоро придется уступить первое место огромным часам, которые строятся сейчас в Нью-Йорке. Вот вам вырезка из газеты:

ГИГАНТСКИЕ ЧАСЫ В Нью-Йоркском порту заканчиваются работы по установке гигантских часов с двумя циферблатами, из которых один будет обращен к морю, а другой в сторону города. Диаметр каждого циферблата — 12 метров, высота каждой цифры — 2 метра, длина больших минутных стрелок — 5 метров, и часовых — 4 метра. Стрелки будут освещаться при помощи мощных прожекторных фонарей. В подзорную трубу можно будет видеть часы с моря с расстояния в 2 мили, то есть около 14 километров.

Маятник карманных часов

Искусственные люди, часы Страсбургского собора, Большой Бен — это все, конечно, чудеса часового дела. Но самые обыкновенные карманные часы — разве это не удивительная вещь? Со времен Петера Генлейна карманные часы сильно изменились не только с внешней стороны, но и внутри.

Если вы помните, в «нюрнбергских яйцах» ход часов регулировался такой же вертушкой с грузиками, какая в старину устраивалась и в часах с гирей. Но тот же самый Гюйгенс, который заменил в стенных часах старинную вертушку маятником, изобрел маятник и для карманных часов.

Для чего нужен маятник, вы, вероятно, не забыли. Он задерживает вращение ходового колесика, не позволяя пружине развертываться слишком быстро. Чтобы часы шли правильно, эти задержки должны происходить через одинаковые промежутки времени. Каждый размах маятника продолжается всегда одно и то же время, и при каждом размахе ходовое колесико продвигается вперед на один зубец. Но к карманным часам маятника как будто не пристроишь. Ведь им приходится работать и лежа, и стоя, и вверх тормашками.

И все-таки Гюйгенсу удалось и для карманных часов придумать маятник.

«Маятник» карманных часов, или, вернее, балансир, — это маховичок, к оси которого прикреплен один конец спиральной пружинки — волоска. Другой конец волоска приделан к пластинке часов, неподвижно.

Если маховичок повернуть вправо или влево и отпустить, он начнет вращаться взад и вперед, напоминая своими размахами маятник.

Все дело тут в том свойстве пружины, которое мы уже знаем, — упрямстве, или, по-ученому, упругости.

Когда мы повернули колесико, мы закрутили пружину. Из упрямства она начинает раскручиваться, как только мы даем ей свободу. Если бы колесика не было, пружинка раскрутилась бы, и делу конец. Но колесико — все равно что тяжелая вагонетка: разгонишь, так сразу не остановишь. Тяжелое колесико заставляет пружинку развернуться чересчур сильно. Приходится ей закручиваться обратно. И так снова и снова. Если бы ничто не мешало, наш балансир качался бы вечно. Но трение оси в упорах и сопротивление воздуха скоро остановили бы балансир, не будь часового механизма. Как и в стенных часах с маятником, ходовое колесико то и дело толкает балансир и помогает ему качаться, А балансир, качаясь, делает вращение колесика равномерным.

Между маятником стенных часов и балансиром карманных сходство не только в том, что они служат для одной цели.