Рассказы о живой природе

– Как соберутся стаями, разобьются на пары – так всю жизнь и неразлучны. Вместе прилетают сюда и выводят птенцов, вместе возвращаются, уже с птенцами, на Каспийское море и в другие теплые страны. И ничто их не разлучит – если погибнет один, то и другой не желает жить без друга. Он умирает с тоски… Но теперь их никто у нас не беспокоит. Их жизнь оберегается советским законом. И правильно – нельзя губить такую красоту. Да и в давние времена этих птиц не принято' было убивать, хотя мясо их очень вкусное и нежное, а пух лебяжий – сами знаете, как ценен. На глухих карельских озерах мне приходилось видеть их целыми стаями, и никто их не трогал, только иногда кто-нибудь брал яйца в гнездах. Люди не знают, что лебедка не кладет яйца вторично. И вот оттого, что гнезда их разорялись, а на Каспии вовремя продолжительных бурь лебеди часто гибли от голода, их с каждым годом становилось все меньше… А ведь какая прелесть… Смотрите: они погружаются в воду – это они достают сладкие корни камыша или мелких донных животных. Безобидные, прелестные создания!

– Да, народ наш любит лебедей,- вставил и свое слово Ефим Иванович.- Раньше на досюльных свадьбах в причетях невесту всегда называли лебедушкой. А сколько сказок про них в народе сложено, и не счесть… Али песен тоже…

– Ка-ак по морю, как по морю,

Как по морю, морю синему,

Плыла лебедь с лебедятами,

С молодыми со утятами…-

вполголоса запел Сергей Сергеевич, не в силах удержаться от нахлынувших чувств.

Я молчал. В голове роем проносились образы царевны- лебеди и ее братьев-витязей, превращенных колдовскими чарами в лебедей, те светлые образы далекого детства, когда мир еще кажется прекрасным и чистым и даже Кащей Бессмертный бессилен растоптать его светлые радости. В ушах моих звенела музыка Чайковского, и двенадцать маленьких лебедят в белоснежных платьицах танцевали неописуемой прелести танец…

Сергей Сергеевич снова запел вполголоса, вернее, он не пел, а читал, растягивая слова:

– Там, где дремлют камыши,

Чья-то песня слышится прощальная,

Как последний крик души…

Это плачет лебедь умирающий…

В это время с противоположного берега раздался выстрел.

Один из лебедей перевернулся на воде и заметался в бесплодной попытке взлететь. На белоснежном крыле его проступило алое пятно крови. Он вытянул шею и застонал. Трубные звуки, будто вырывающиеся из самого сердца, звенели так надрывно, так жалобно, что казалось – звенят струны самого раненого сердца… Между тем тело лебедя как-то все обмякло и безвольно расплылось по воде, гордая красивая шея повисла на теле друга, бессильные крылья погрузились в воду. Другой лебедь, распустив сверкающее белизной могучее крыло, нежно касался им рыдающей подруги, своей гибкой шеей он поддерживал голову умирающей, изредка оглашая воздух коротким гортанным клекотом.

Так продолжалось несколько минут. Наконец стоны раненой птицы смолкли, голова ее упала в воду и затонула…

И тогда раздались другие трубные звуки. Это было что-то непостижимое. Плач этот был так печален, что раздирал наши души невыносимой тоской…

Я взглянул на мужественное лицо Ефима Ивановича, закаленное в морских и пеших военных походах, на лицо человека, который на своем веку видал всякие виды,- по его седой бороде дождинками стекали слезы, тело вздрагивало. Гришутка, не стесняясь, всхлипывал, размазывая рукавом обильные слезы. Синие глаза Сергея Сергеевича потемнели, лицо стало каменным.

Сжав кулаки, он громко произнес:

– Этот браконьер когда-нибудь попадется мне под руку…

Эх! Есть же еще такие люди на свете! Рвачи, выжиги, тунеядцы!

Мы посовещались: нельзя ли сейчас обложить его на острове и заставить держать ответ, но тут же решили, что, конечно, его не догонишь.

– Нужно ехать домой-клев уже прошел,- как бы очнувшись, громко сказал Ефим Иванович.

– Тише, дедушка, спугнешь лебедя, – все еще находясь под властью тоски, шептал Гришутка.

– Теперь его ничто не спугнет – он обречен на гибель,- пояснил Сергей Сергеевич.

Лебедь все еще пел прощальную песню, медленно кружась около мертвого тела своей подруги, и не проявил ни малейшего страха, когда мы проплывали совсем близко от него.

Наоборот, он протягивал свою красивую шею в нашу сторону и трубил-трубил, как бы жалуясь нам на свое неутешное горе…

По просьбе Гришутки мы остановились поудить окуней около маленького островка. Прошло не больше часа, как к нам подъехала лодка с двумя мальчиками, приятелями Гришутки.

Почти разом ребята начали рассказывать:

– Какое чудо мы видели у острова Осиновец… Там плавают два мертвых лебедя, а вокруг них трое лебедят…

– Я так и знал,- грустно сказал Сергей Сергеевич.

Мы не узнали, как погиб второй лебедь. Может быть, он поднялся высоко в воздух, камнем рухнул вниз и разбился о скалы, а может, умер с тоски, обняв свою подругу крылом.

Но ясно одно – он умер рядом с подругой, сохранив свою верность до конца.

Лебединая песня – последняя песня души…

Битва под водой