Рассказы о животных

…Плескались в амурских заводях утки, лениво шлепали караси, в небе плыли редкие, изорванные грозой тучи, воздух был пронизан влагой и густой паутиной комариного звона. И повсюду была такая мокрота, так много тяжелых капель висело на листьях и травах, что мы ломали головы над неразрешимой проблемой — как разжечь костер.

Я только хотел взяться за топор и пойти искать сушняк, как заметил округлившиеся глаза своего товарища. Обернувшись, я от увиденного присел: за поворотом залива, в полусотне метров от нас, на берегу в кустарнике мощной глыбой стоял лось. Громадный, спокойный, лоснящийся, с раскидистыми лопатами буйно отросших, но еще не окостеневших четырехконцовых рогов. Он с интересом и без страха смотрел в нашу сторону, пытаясь разобраться, что это появилось в его владениях. Мы стояли в тени, а воздух был недвижим и не выдавал нас человечьим запахом.

Лосей накануне мы встречали много, но такого великана оба видели впервые. Он имел как минимум три метра в длину, а глаза смотрели на мир с солидной высоты вдумчиво и величаво. Не было сомнения, что этот великан весил не менее полутонны. Стоял неподвижно, вертелись лишь, улавливая шорохи, раструбы больших ушей, вздрагивали ресницы да покачивалась свисающая с горла «серьга».

Мы пожирали зверя глазами. Я не сомневался, что этому гиганту не страшны ни медведи, ни волки и для безоружного человека он представляет опасность. Но еще и удивлялся, как это ему удалось дожить до столь зрелого возраста в мире, где с ружьями носятся охотники, и не столько пешком, сколько на моторках, снегоходах, вертолетах, жадно высматривая таких, как этот, с совершенно определенной целью…

Рассмотрев людей, этот великан не побежал прочь, а лишь выше поднял массивную горбоносую голову, да еще, как мне показалось, презрительно сморщил губы, слушая щелчки фотоаппарата. Но будучи не только смелым и гордым, а еще благоразумным и осторожным, он спокойно и с достоинством развернулся, будто демонстрируя ширину спины и мощь ног, и величаво зашагал, легко и плавно поплыл над кустарником, развернув уши на нас на все сто восемьдесят градусов. Поплыл быстро и бесшумно, удивляя нас своей легкостью.

* * *

Лось осторожен. Обоняние у него великолепное, слух острый, и пусть глазами он не зорок, но опасность чует за 200–300 метров и стремится от нее уйти. Если нужно, то и убежать не стесняется. А бежит грациозно, быстро, иноходью, высоко вскидывая и далеко забрасывая ноги. Галопом бегает плохо — не умеет, все его мастерство в стремительной рыси.

Оживление в лосиной жизни начинается в конце августа. К этому времени сохатые наиболее упитанны, а рога у быков блещут новизной и красотой. Но столь волнующее у большинства зверей брачное время у лосей проходит сравнительно спокойно, хотя быки возбуждены и раздражены. Нельзя сказать, что их не сжигают страсти, но все же они не кричат неистово на всю тайгу, как изюбры или маралы, не дерутся с медвежьей ожесточенностью.

Встретившись, соперники обходят один другого, кружат вызывающей походкой, тщательно оценивая боевые возможности каждого, рост, силу, мощь рогов, решимость драться. Раздувают ноздри и расправляют грудь, наскакивают на кусты и яростно их бодают — смотри, мол, как я силен! Голос отражает боевитость и мощь быка — у могучего он низок, у стареющего с хрипотцой, у молодого хотя еще и высоковат, но уже крепок.

Встреча обычно показывает, кто есть кто, и более слабый не лезет на рожон — он просто уходит. Равные соперники сходятся лоб в лоб, смыкают рога и бодаются, стараясь пересилить друг друга. Обычно этого бывает достаточно, чтобы выявить более сильного, и опять-таки слабый уходит.

Случаются драки, конечно, и у лосей, но они не так ожесточенны, как об этом часто рассказывают и пишут, а смертельные исходы и вовсе редки. В драке или просто в турнире на силу решается мудрый и извечный вопрос: кто заслужит право на потомство. Оно, разумеется, будет предоставлено самому сильному. Побежденный должен просто уйти.

* * *

Однажды мне посчастливилось увидеть, как сходились два лося с большими и острыми рогами. Они осторожно сомкнули эти рога, а затем стали, напрягаясь до предела, бороться, ожесточенно бодаться. В какое-то мгновение один бык поскользнулся, упал, вскочил и… оказался боком к рогам-кинжалам своего возбужденного соперника. Но рокового удара не было. Поскользнувшийся постоял, опустив голову, и, как бы оценив благородство противника, медленно ушел восвояси.

* * *

В гон лоси стонут, иногда и ревут, правда, не так громко и страстно, как другие рогачи. Издают какие-то непонятные звуки, слышимые вблизи: вроде бы квакают или хрюкают, взлаивают.

Гаремов лоси не образуют, однако бык не однолюб: поухаживав за одной подругой недельку, он ищет другую. С ними «кавалер» то груб, то нежен, но не повелевает ими деспотически, как это принято в гаремах благородных оленей. Животные в этот период едят очень мало, пьют много. Жарко им, томно.