Рассказы о животных

У нерпы обычно восемь — десять лунок, которые она периодически посещает, всплывая максимум через каждые 20 минут для вентиляции легких. Медведь обходит их и соображает, где легче поймать ее. Иной раз, когда нерпа чрезвычайно хитра да осторожна, зверь заваливает снегом все лунки, а у последней затаивается. И нерпа сама идет к нему в лапы. А не то устраивает семейные охоты: двое-трое медведей караулят, последний же бегает от лунки к лунке. Едят добычу вместе и дружно. Акибы, весящей от 60 до 80 килограммов, хватает, чтобы досыта наесться трем-четырем медведям, а лахтака, примерно в четыре раза большего, достает на несколько дней. Зимой добычу обычно съедают полностью — с мясом и костями.

Но нередко медведям приходится голодать неделями. Вот тут-то и приходит на помощь способность накапливать жир при обилии пищи и чрезвычайно экономно его расходовать: голод в течение десяти и более суток (даже месяца!) белый медведь переносит легко. Правда, в такое голодное время он становится злым, раздражительным, подходит к поселкам, нападает на самок с медвежатами и слабых сородичей.

Взрослого моржа медведю, конечно, не одолеть: слишком большое это животное, с крепчайшим черепом, почти без шеи — не во что вцепиться или ударить лапой. В воде он проворен, и хищник сторонится его. Лежбища моржей медведь, когда сыт, обходит, а иногда охотится, но очень своеобразно: подходит близко и пугает, моржи в панике устремляются к воде сплошной живой лавой, давят молодняк, да и старые иногда гибнут. Тогда он блаженствует, отъедается, набирается сил и быстро жиреет.

И все же случается, что медведь нападает на моржа. Как правило, его внимание привлекают молодые одиночки или самки. Взрослого, весящего до полутора тонн при длине тела четыре метра и более, с метровыми клыками, медведь определенно избегает. Мало того что морж ему не по зубам, он еще умеет и постоять за себя. Клыки-бивни — страшное для медведя оружие, морж владеет им, несмотря на кажущуюся неповоротливость, виртуозно, ударяя не только вниз, но и в стороны, даже вверх. А удары эти сокрушительны… Поэтому и поддерживают медведь и морж вооруженный нейтралитет.

Поисками трупов морских млекопитающих белый медведь не брезгует, особенно осенью. Перед образованием берегового ледяного припая они составляют важную статью его питания. Этот зверь — главный санитар в Арктике.

Случается, белухи и нарвалы осенью попадают в смертельную ловушку: льды сплачиваются, полыней с каждым днем становится все меньше и меньше, и наконец у последней скапливается несколько десятков и даже сотен дельфинов. Они обречены. Медведь обычно тут как тут. Всех передавит и сложит в кучу — продовольственный склад на всю долгую зиму.

Голодный медведь за один прием может съесть до 40 килограммов мяса и жира, а за сутки — до 80. При достатке же пищи 15–20 килограммов в день ему хватает. За год добывает, вероятно, не менее 60–80 тюленей. Учитывая небольшую численность полярного странника, ущерб тюленьему поголовью в Арктике от этого совершенно незначителен.

Изредка эти хищники едят растения — водоросли, ягоды клюквы, голубики и вороники, стебельки и веточки кустарниковых ив, траву, мох, лишайники. И не только гудзоновские медведи. Особенно медведицы после выхода из берлог. Знать, и этим типично хищным животным надобны витамины. Характерно, что в медвежьей печени накапливается невероятно много витамина А: в 50 граммах его столько, сколько человеку требуется на год. Потому-то эта печень непригодна для еды: можно заболеть опасной болезнью — гипервитаминозом.

Кстати, печень бурого медведя тоже считают несъедобной, и, очевидно, по той же причине.

Гон у белых медведей проходит с апреля по июнь. Столь растянуты его сроки, видимо, потому, что непросто встретиться в арктических просторах брачным партнерам. Но встречаются все же лишние самцы, между которыми лютая вражда и драки не редкость.

Самка с избранником живет в паре месяц: пора любви длится до 15 дней. Потом расходятся, очевидно, навсегда.

Беременность продолжается около восьми месяцев, но эмбрионы быстро развиваются лишь в последние два из них.

Беременная самка ложится на полгода (с осени до весны) в снежную берлогу, устраиваемую обычно на арктических островах, реже на материке. Удобных для берлог мест в Арктике не так уж и много: нужны устойчивые многометровые толщи снега, сугробы, наносы, образуются же они обычно в холмистой местности или на невысоких горах с пологими склонами и уступами. Медведицы собираются в таких местах, и эти места называют «родильными домами». На небольшом хребте Дрем-Хед на острове Врангеля зимой в ожидании потомства лежит до 250 медведиц, на северо-восточных островах архипелага Шпицберген — до 160, на Земле Франца-Иосифа — около сотни. Такие скопления отмечаются на побережье Таймыра с прилежащими островами, в северо-восточной и северо-западной частях Гренландии, на юго-западном побережье Гудзонова залива, на северных островах Канадского Арктического архипелага.