Рассказы об античном театре

Еще в юности, познакомившись с философией Демокрита, Эпикур решил полностью посвятить свою жизнь философии. В 305 году он приобрел в Афинах участок земли вблизи рощи героя Академа, и этот участок впоследствии получил название «огород Эпикура». Мудрый самосец обучал там своих приверженцев, беседуя с ними на самые разные темы.

Следуя за Демокритом, будучи убежденным материалистом и сторонником теории атомистического строения мира, Эпикур, однако, признавал определенную свободу движения атомов, отрицая их полную детерминативность, свойственную учению Демокрита. В своем движении, поучал он, атомы получают возможность отклоняться от нормы. Это позволяло Эпикуру оправдывать выбор индивидуумом того или иного самостоятельного решения.

В учении об этике Эпикур придерживался теории так называемого гедонизма, выработанного Аристиппом из города Кирены. Указанный Аристипп считал, что целью человеческой жизни является стремление к наслаждению. Высшей точкой наслаждения называл он абсолютный покой, так называемую атараксию. Никто на земле не может быть счастливым, не будучи мудрым и справедливым.

Важным моментом в учении Эпикура стало его отношение к религии. Боги вообще-то существуют, по его признанию, однако они нисколько не влияют на мирские дела. А вот сама религия, страх перед смертью – все это утруждает и даже омрачает человеческую жизнь. Задача философов – освобождение современников от пут религии, от страха перед возможной смертью. Потому что смерть оказывается всего лишь распадом и очередным перераспределением вездесущих атомов. Человек же, избавившись от чувства страха, должен стремиться реализовать все возможное счастье, прожить отведенное ему время мудро, честно, справедливо, оставить после себя благородную память в сердцах людей.

Изо всего поведанного вытекает явно негативное отношение Эпикура к участию в общественной жизни, которая является не чем иным, как сковывающим своими предписаниям. Благородному человеку лучше держаться вдали от агоры, от сборищ толпы, ее криков и драк. Жить необходимо как можно незаметней ( о) – так гласили заветы Эпикура.

Подобное учение находило немало приверженцев в пору потери греками своей независимости, в пору усталости их от непрестанной борьбы, как внутренней, так и с неодолимой силой в лице македонской военной машины. Греки находили утешение в таких непременных учениях, которые перекликались с постулатами восточных мудрецов, призывающих человека сосредоточиться на внутреннем совершенстве, позабыв о страстях и порывах внешнего мира.

Эти взгляды и эти учения находили благодатный отклик в новой аттической комедии. В ней говорилось о том, что встречается вокруг. В новой аттической комедии интерес зрителей поддерживался изображением нравов, характеров, занимательной интригой. Семейные отношения, любовь, ревность, зависть, страдания – вот на чем строится и вот на чем держится новая аттическая комедия. Язык ее живой, народный, близкий к разговорному, сильно индивидуализирован.

Что же касается литературного творчества Менандра, то здесь необходимо отметить сильнейшее влияние на него сразу нескольких авторитетов.

Пожалуй, в числе первых назовем поэта Алексида, который приходился Менандру родным дядей, в силу чего и стал для юноши наставником в драматическом мастерстве, его непосредственным учителем.

Вторым в этом ряду (не по значению) следует поставить Еврипида, на произведениях которого Менандр воспитывался как литератор. Еврипид сделался его любимым автором. Именно Еврипид научил юного драматурга всматриваться в жизнь простого народа. Заглядывая в человеческие души, Менандр не мог не угадывать их настроения, чаяния, надежды.

Ну а третьим человеком в этом ряду была любящая его молодая красавица по имени Гликера, муза поэта, его вдохновительница, помощница, почти соавтор. Насколько можно видеть в ней соавтора – о том уже трудно судить, однако, по свидетельству древних, Гликера неустанно помогала Менандру на всех этапах его сочинительской практики и подготовки пьес к постановке. Вместе расписывали они театральные маски, вместе обсуждали одежду для действующих лиц, выстраивали мизансцены, сочиняли танцы и все такое прочее. Вместе готовили актеров к выходу.

Гликера присутствовала на всех представлениях пьес своего возлюбленного, волнуясь и переживая не меньше, чем он. Да и сам Менандр, по свидетельству тех же древних, наивысшим счастьем для себя считал короткие моменты, когда председатель судейской комиссии произнесет его имя в качестве победителя и вручит ему первую награду.