Рассказы очевидцев, или Архив Надзора Семерых

— Вспомнил! Ей-богу, вспомнил! Еду через Гниловражье, смотрю из-под забрала: где дракон? Привстал на стременах, тут оно, левое, и отвались. Прянул я, значит, из седла… Дальше опять не помню. Крутенько там, ежели в полном доспехе по склону. Как и выполз-то, ума не приложу?!

— А дракон? Вы же сказали, что бились с драконом!

— Я сказал? Не помню… Кажется, это вы сказали, Ваше Величество!

— Я?!

— Ну, или кто-то другой. Вы должны помнить, кто именно. Все-таки помоложе меня будете. Кстати, — сэр Мельхиор обернулся к Тюхе, — сей юноша заслуживает награды. Кто, как не он, вернул память доблестному рыцарю в моем лице?! И стремя вернул, а мог бы…

— Стремя, между прочим, денег стоит, — мимоходом заметил экономный барон фон Кайзеринг. — Таких честных юношей поискать. Кругом одни прощелыги. Молодой человек, вы не хотите пойти ко мне в оруженосцы? Жалованья не обещаю, но место хорошее…

Серджио Романтик навис над дочерью, поддержан с флангов королевой-матерью:

— Мария-Анна! Колечко! Ваше колечко с драконом! Извольте объясниться!

— Папенька! Маменька! Темень там, в пещерах! Страсть какая темень! Все ноженьки сбила, плутаючи!..

— Дракон?

— Да темень, говорю! Ни зги! Поди разбери, кто над ухом сопит!

— Колечко?!

— Ручеек там, махонький… Я — напиться, а сбоку как зачавкают, как заплямкают! Страсти какие! Оно пыхтит, я упала, тут колечко в руку — прыг! Ой, чистая гоморра! Ужас! Бегу, плачу, гляжу, — дырка… а из дырки — солнышко!..

— А дома зачем врала?! Про дракона?!

— Боя-а-а-а-лась…

— Чего?!

— Что вы, папенька, дурой дразниться станете…

— Дура!

— Вот! Вот вы и дразнитесь!..

Зареванная, с красными, как свекла, щеками, хлюпая носом и утираясь рукавом, Мария-Анна была невыразимо прекрасна. Тюха смотрел на принцессу, не отрываясь. Под ложечкой пажа что-то странно екало. Зато король смотрел не на дочь, а на юного пажа. Долго смотрел. Удивительно долго. Будто впервые видел.

— Молодой человек, вы случаем не племянник Сигизмунда Тюхпена, потомка Гюйе-Тюхпенов по отцовской линии?

— Верфевладельца? — оживился барон фон Кайзерлинг. — У которого контрольный пай в «Турристанских верфях»? Юноша, вспомните, я предлагал вам место оруженосца!

Жестом король одернул зарвавшегося барона. И громко сказал, прежде чем спуститься с помоста:

— Сэр Мельхиор! Одолжите на минуту ваш славный меч! Тереза, родная моя, ты не против?

— Ну, если он племянник Сигизмунда… — задумчиво подняла бровь королева-мать. — Притом, кажется, единственный? Дорогой, поступай согласно велению сердца!

Вскоре над ристалищем прозвучало:

— Арчибальд Тюхпен! Преклоните колена!

* * *

Спустя три дня принцесса Мария-Анна обвенчалась в замковой часовне с сэром Арчибальдом, благородным рыцарем, спасшим деву от дракона.

Все были рады.

В первую очередь псарь Гервасий, оруженосец жениха, и Муми Тролль, которой на свадебном пиру достались лучшие косточки.

ТУРНИР В БЛЕЗУА

Из архива «Сопредельного Вестника», выпуски V–VI за Год Сизого Грифона, рубрика «Светская хроника». Опубликовано под псевдонимом «Этьен Хурделица» (предположительно Агафон Красавец), в адаптированном для юношества варианте. Финал «Турнира…», сожженый автором и не предназначенный к публикации, был восстановлен Горацием Цукром, мэтром-верстальером II-й категории, по остаточным творческим дуновениям. Сигнальные экземпляры переданы Гувальду Мотлоху, верховному архивариусу Надзора Семерых, для очной ставки.

I

— Дядько Сил! Эй, дядько! Лупоглазка опять в болоте тонет!

Колдун Сильвестр Фитюк нехотя оторвался от важного занятия — минутой раньше он клал заплату на прохудившуюся полу кафтана — и хмуро воззрился на запыхавшегося белобрысого Фильку.

— В Выпейной Пади, небось? За Куликовым Пойлом? — уточнил он на всякий случай, хотя никаких других болот в округе отродясь не водилось.

Тем не менее, замечание достигло цели: Филька преданно закивал, заглядывая в рот наставнику. «Вот что значит — настоящий колдун! Сразу догадался!..» — трехвершковыми рунами было написано на конопатой физиономии ученика.

— Ага! Это она нарочно!

Филька состоял при колдуне больше года и уже умел готовить зелья от запора и похмелья. Еще он ловко снимал случайный «вырви-сглаз» при помощи заговоренной кисточки из хвоста пятнистого злобарика. Зимой Фитюк начал знакомить ученика с основами гадания на бобах и на бараньей лопатке. Однако к немногим серьезным заклятьям, которыми владел сам, мальца пока не подпускал.