Рассказы очевидцев, или Архив Надзора Семерых (сборник)

– А я отказываюсь принять вашу сдачу, непобедимый Рудольф!

– А я настаиваю, господин маг! Не для того я принял на себя публичный позор…

– Позвольте, господин капитан! Это я принял на себя публичный позор, я и никто иной!..

– Мое «оружие» тупое…

– …а мое – хрупкое!..

– …поэтому я требую…

– Требовать будете от сержантов! Категорически заявляю…

– Ах, категорически?! Дудки! Я первый!..

– Да если вам угодно знать, я еще третьего дня…

– Мне неугодно это знать! Мне угодно сдаться!

– Это похоже на оскорбление, господин капитан!

– А на что похоже ваше кривлянье?! Или вы, господин маг, беспрекословно примете мое поражение, или…

– Или – что?!

– Сами знаете что!

– Нет, я не знаю! Извольте объясниться!

– Объясняю! Всякий паяц, оскорбивший Рудольфа Штернблада…

– Отлично! Я к вашим услугам. А свое поражение можете засунуть себе…

– А-а-а! – подвели итог трибуны. – Ду-эль! Ду-эль!

Дрянной посох! Как чародей мог забыть о нем?! «Трубный глас» послушно трудился на благо скандала, и зрители слышали все, до последнего слова. От сладостного предвкушения облизнулись 5542 (пять тысяч пятьсот сорок два) языка, моргнули 11 083 (одиннадцать тысяч восемьдесят три) глаза, а 55 420 (пятьдесят пять тысяч четыреста двадцать) пальцев забарабанили по подлокотникам сидений. Лишь два глаза, не учтенных в общем реестре, сверкнули дальней зарницей. Его Величество Эдвард II встал в ложе:

– Соблаговолите прекратить! Что за мальчишество!

– Мальчишество! – самозабвенно взвыли трибуны.

– Я запрещаю непосредственную дуэль!

– …ду-эль!

– Господа, вы слышите?!

«А как насчет мятежа? – со всей учтивостью, но более чем внятно спросили верноподданные трибуны. – Такого себе маленького, добропорядочного бунта?! Мы понимаем, монаршая воля, то да се, но народ жаждет… И не хлебом, знаете ли, единым!..» Видя, что дуэлянты в горячке спора вполне способны ослушаться приказа, короля окружили коллеги Просперо в искусстве боевой магии. Будучи поодиночке много слабее Кольрауна, вдесятером (на тайном языке тари– «гуртом») они представляли грозную силу. К арене двинулась лейб-стража, усиленная гвардейцами-пикинесами. И чародеи, и солдаты отчаянно нервничали. Втайне страшась конфликта, ибо хорошо представляли его разрушительность, они скорее хотели бы увидеть дуэль века, нежели мешать событию. Флюиды бунтарства и здоровой любознательности, в изобилии излучаемые толпой, заражали быстрее чумы. Редкие зрители, выказав недюжинную предусмотрительность, проталкивались к выходу, но даже эти одиночки поминутно оглядывались: кто кого?! Нет, все-таки: кто кого?!

Все шло чудесно, с каждой минутой делаясь еще хуже.

– Стойте! Не надо! Мы будем…

– …драться! Насмерть!

– Мы вот…

– Вот мы…

Тишина удавкой перехватила горло ристалищу. От северного входа, ковыляя, спотыкаясь и поддерживая один другого, спешили двое парней. Верней, очень хотели спешить, а получалось не ахти. Тот, что поздоровее, буквально тащил на себе чернявого худышку, пыхтя загнанным троллем, а чернявый бормотал Коленно-Лодыжкин Заговор, от которых здоровяк худо-бедно, но держался на ногах.

– Что вы здесь делаете, мерзавцы?! – в этом вопросе маг с капитаном проявили редкое единодушие.

– Драться!.. – крепыш сгрузил чернявого к ногам Просперо. – До победного конца!

Вместо ответа чернявый лишь яростно охнул, когда заговор перестал действовать, и бычок сел прямо ему на живот. Рудольф Штернблад кинулся снимать своего увесистого героя с чужого «оружия», попутно массируя ему бедра; Просперо Кольраун пассами начал восстанавливать силы своего изможденного волшебничка, – но оба сразу прекратили эти действия, сделав вид, будто ничего не произошло. А вдруг решат, что нарочно перед дуэлью?! Что вопреки кодексу?! Что против чести?!

– Ду-эль! – девятым валом ударили трибуны.

Но шторм зрителей разбился вдребезги, налетев на вопль королевского бирюча, стократ «подзвученный» усилиями трех волхвов-аччендариев:

– Внимание и повиновение! Говорит король!

И, дождавшись гробовой тишины:

– В создавшейся ситуации Его Величество не видит иного выхода, кроме как провести публичное расследование случившегося. Приступайте!

– Мы можем рассчитывать на вашу помощь, мастер Просперо? – волхв, лысый, как колено принцессы Изабеллы, говорил сдержанно, без лишних эффектов, но маг прекрасно услышал каждое слово.

– Разумеется, мастер Юхиббол!

Аччендарий с удовлетворением кивнул в ответ. Его коллега сплел из пальцев сложную фигуру, третий волхв незамедлительно впал в связь-транс, а Просперо Кольраун ударил посохом оземь, дождался, пока навершие замерцает в ритме па-де-грас, и росчерком каллиграфа изобразил Руну Срочного Вызова. В сочетании с крипто-заклятием «Ока Силы» эта Руна обеспечивала чистоту следственного эксперимента.