Рассказы про Франца и болезни

Франц попробовал отмыть надпись. Гипс вокруг букв немножко порозовел, но буквы всё равно были хорошо видны.

Франц замазал буквы белой краской. И они исчезли! Но когда краска высохла, она осыпалась. После каждого шага, который делал Франц, на пол падали белые кусочки. Вечером все красные буквы снова были отчётливо видны!

– Это нельзя никому показывать! – всхлипывал Франц. – Я ненавижу Улли! Она злюка! Мы с ней смертельные враги!

Франц высморкался.

– А вдруг Габи это увидит… – пискнул он. – И поверит этому – тогда всё, конец!

Йозеф был очень огорчён.

– Я просто пошутить хотел… – сказал он. – Мне ужасно жаль.

– Знаешь что, надень-ка ты длинные штаны!

Но длинные штаны на гипс не налезали. Чтобы они налезли, надо распороть штанину и вшить в неё молнию. Так сказала мама. Но был уже вечер, и все магазины закрылись.

– На гипсе будет держаться лак, – сказал папа, но дома нашёлся лак только чёрного цвета. А иметь черную гипсовую ногу Францу не хотелось. Когда глаза у бедного Франца стали совсем уже красными, мама вдруг воскликнула:

– Знаю! Вот что надо сделать!

И она взяла красный фломастер. Франц снова лёг на кровать.

В слове УЛЛИ мама переделала У на O. А перед этим О нарисовала Л.

Теперь на гипсе было написано: Я ЛЮБЛЮ ЛОЛЛИ. По-английски «лолли» – это леденец.

И плакать было больше ни к чему.

Скоро Франц стал замечать, что вокруг очень много хороших людей. Куда бы Франц ни пришёл, кто-нибудь обязательно говорил:

– Ах, лолли? Ты, значит, любишь леденцы?

И чаще всего ему давали леденец. А если не было леденцов, то конфету. Или жвачку. Вскоре у Франца набралось так много леденцов, конфет и жвачек, что он один никогда бы не смог их все излизать и изжевать.

Франц подарил их Йозефу. А тот сказал:

– У меня есть на них законное право! Это ведь из-за меня на тебя свалилось такое конфетное богатство!

Франц так не считал. Но ссориться с Йозефом ему не хотелось. Он был очень рад, что теперь брат обращается с ним дружелюбно.

Индейская кожа

Но самая большая несправедливость и подлость – это красная сыпь. Она появляется у Франца, когда он ест помидоры, яйца или клубнику.

– Это аллергия, – много раз объясняла Францу мама. – Это не так уж страшно. Просто тебе нельзя есть помидоры, яйца и клубнику.

Помидоры Франц и так не ест. Без яиц он тоже может обойтись. Но клубнику Франц любит больше всего на свете. Стоит ему только её увидеть, как у него начинают течь слюнки. А когда нос чует клубничный запах, в животе тут же возникает зверское желание наброситься на ягоды.

Однажды летом Ксанди пригласил Франца на вечеринку в саду. И как раз был сезон клубники.

Мама Ксанди накрыла под яблонями огромный стол.

На нём стояли большие блюда со всякими сладостями. Там были клубничный пирог и клубничный торт, клубничное мороженое и клубничное молоко, клубничный творог и клубничный штрудель, клубничный сок и клубника в шоколаде.

– Всё с клубникой? – спросил Франц несчастным голосом.

– Конечно, – сказал Ксанди. – У нас же не просто вечеринка, а клубничный праздник!

Поначалу Франц держался: не откусил ни кусочка и не выпил ни глотка. Но в животе у него было пусто, он ведь не пообедал. Потому что Домдраконица сделала картофельные клёцки с маком. А Франц их терпеть не может. И он подумал: «Эту гадость я есть не буду, а уж у Ксанди наемся от пуза».

Голод грыз Франца всё сильнее.

И жажда клубники становилась всё сильнее.

Гости вокруг вовсю набивали рты клубникой! И Франц не выдержал. Он съел маленький кусочек клубничного торта и выпил крошечный стаканчик клубничного сока. А потом подумал: «Была не была! Сыпь у меня так и так появится, поэтому теперь уже всё равно!»

И Франц съел ещё два куска клубничного торта, и мисочку клубничного творога, и две порции клубничного мороженого. И выпил четыре больших стакана клубничного лимонада. В общем, устроил себе настоящее клубничное обжорство!

Вечером Франц вернулся домой с круглым набитым пузом.

И его тошнило.

– Что такое с моим сыном? – спросил папа.

Франц не успел ответить – он молнией бросился в туалет. Вся клубника вырвалась из него обратно. Франц жалобно застонал.

Тут на помощь Францу пришла мама. Франц быстро нажал на слив. Но мама уже увидела, чем его тошнило, и всё поняла.

– Ох, Франц, – вздохнула она. – Ну зачем же ты всё это ел! Да ещё так много!

На следующее утро Франца больше не тошнило. Зато всё тело покрылось сыпью, так что здоровой белой кожи было почти не видно. Кожа стала красной, как у индейца. И очень шершавой. А самое ужасное – эта проклятая индейская кожа зудела и чесалась так, что можно было с ума сойти!

Франц пошёл под душ. Зуд немножко утих.

Но папа тут же выключил воду.

– Ты же знаешь, что сыпь должна подсохнуть, – сказал он. – Если её намочить, она будет проходить втрое дольше!

Хотя день был очень тёплый, Франц надел длинные брюки и рубашку с длинными рукавами. Чтобы было видно как можно меньше индейской кожи.

Больше всего ему хотелось остаться дома. Но папа и мама сказали:

– Прекрати этот театр! Сыпь не мешает ни ходить, ни читать, ни думать!