Рассказы провинциального актера

Когда на новом спектакле в двенадцатый раз зал был переполнен, и стало ясно, что будет еще несколько таких же наплывов зрителя — театр заликовал. Рекорд «Цыганской любви» был безжалостно побит — это в какой-то мере вознаграждало артистов драмы перед опереточными за годы снисходительного отношения и насмешек по отношению к серьезному богу — Драме!

Директор схватился за голову — куда, в какой город продавать это чудо на гастроли? Его поразила мания величия — по театру прошел слух, что директор приглашает на просмотр Свердловское телевидение на предмет дальнейшего показа для всего Урала! Легковерные были посрамлены — директор не впал в манию величия, директор хорошо знал свое дело — Свердловский телецентр купил и показал спектакль! Безумная идея оказалась вполне реалистичной.

В городе спектакль продолжал идти с прежним успехом, перевалив за второй десяток, — по самым скромным подсчетам зрителями этого спектакля в городе стали все, включая грудных младенцев.

Прессы в городе не было, поэтому критика не смогла никого обидеть — каждый мог приписывать успех самому себе, отчего искренне и многократно актеры поздравляли «главных» — Светлану и Владимира, ставших кумирами города на весь сезон! — а для себя каждый находил поклонников, дарящих каждому свою сладкую порцию славы…

«Русский мужик задним умом крепок!» — все работающие на спектакле теперь с удовольствием поверяли труппе, что за всю работу в их маленьком, дружном коллективе не было ни одного срыва, ни одного скандала, ни одного мгновенного романа с кровопусканием, — была работа!

Успех, приятное волнение, заслуженные аплодисменты, отсутствие зависти и горечи как-то сблизили Медведева и Дроздову. Она часто появлялась в театре без надобности, была весела, румянец волнения не сходил с ее щек, она издали приветливо улыбалась Владимиру, но, когда он однажды попытался перейти на «ты», она так же вежливо, как и все, что она делала, посоветовала оставить их отношения прежними.

Именно — посоветовала, даже — как бы посовещалась с ним — «ведь так будет лучше?».

Злые языки?! Вот еще одно и самое главное доказательство необычности этого спектакля — «злые языки» ничего не говорили! Да, да — ни одного худого слова не было сказано ни в адрес Медведева, ни в адрес Дроздовой, ни в адрес других безымянных героев этого спектакля.

Владимир не обиделся на вновь подчеркнутую дистанцию, забыл об инциденте, и тому были причины.

Летом прошлого года Владимир показывался в один из московских театров, понравился, но не было места в труппе и он, ни на что не надеясь, уехал в свою провинцию.

В марте он получил телеграмму с приглашением на работу в столичный театр.

Он не сразу сказал об этом в дирекции — «мало ли что…» — решил известить ближе к концу сезона, поставить перед фактом.

Какими путями и как, то, что известно в театре одному, становится достоянием гласности — загадка, может, виной тому были поклонницы Медведева, работающие на почте, но к нему стали подходить актеры и актрисы театра с таинственными вопросами:

— Навострил лыжи?

Высказывались и более определенно:

— Не забывай нас грешных… в златоглавой!

Владимир отшучивался, но не отрицал категорически такую возможность, рассудив, что будет лучше, если директор узнает об этом исподволь и не от него и привыкнет к этой мысли.

То, что директор будет знать об этих разговорах, не вызывало сомнений — разве мы живем не в одном коллективе? Да и на роль его были претенденты, пока еще не явные, решившие, что уж, если Дроздова смогла сыграть влюбленную и возлюбленную, то уж мне-то сам бог велел сыграть героя!

В коридоре, в часы пересмены между репетициями — Медведев неожиданно столкнулся со Светланой.

— Прошу прощения, Светлана Васильевна, разогнался, не заметил, молодость, глупость, молодо-зелено… — и осекся. Она смотрела прямо в глаза ему, будто не слыша трескотни и глупости.

— Здравствуйте, Володя. Я вас искала.

Это еще более удивило Медведева.

Светлана отступила на шаг, словно разглядывая, опять внимательно заглянула в глаза, засмеялась и открыто и легко спросила:

— Вы уходите из театра?

Она улыбалась и ждала ответа. Он замялся — ему не захотелось ей врать, не захотелось отшучиваться, как с другими, но и говорить правду он не желал — а вдруг начнутся вопросы или, еще хуже — поздравления! — фальшивые и скучные.

— Хорошо, не отвечайте! — продолжала она. — В Москву?

Он снова, мучительно переминаясь с ноги на ногу, промолчал.

— Значит, верно — в Москву! — утвердительно сказала она. — Это хорошо. Это очень хорошо. Да вы и сами знаете, как это хорошо. Поздравляю. Будут уговаривать остаться — не соглашайтесь. Будут сулить горы золотые — не соглашайтесь. Не смущайтесь, я все понимаю — пока об этом молчок?

Не очень умело она подмигнула ему и пошла прочь легкой спортивной походкой.

Медведев машинально отметил про себя, что она вовсе и не высокого роста, чего он не замечал на сцене, заметил что вокруг глаз много морщинок, чего он тоже не замечал, не разглядел под гримом.