Рассказы (публикации 2009–2017 годов)

Семейная ссора

Лопнуть можно было от злости. Столько усилий. Столько времени. Уговаривать. Уламывать. Наконец победить. Почти победить. Она впервые согласилась приехать на подмосковную дачу. Сегодня вечером. И вдруг — на тебе! Внезапно надо лететь. Именно сегодня вечером. И даже нет возможности предупредить ее. Лопнуть можно от злости.

А тут еще лети обычным рейсовым самолетом. При Сталине такое и в голову никому не могло бы прийти. При Сталине, правда, еще не летали на турбореактивных самолетах. Рейс даже «Ил-14» стоил намного дешевле. Но кто вообще считал деньги?

При Сталине!.. При Сталине не было бы необходимости в таком полете. Раз-два и все бы окончили. Организаторам — «вышка», остальных — лет на пятнадцать на великие стройки коммунизма. Он-то хорошо знаком с этой системой. Сразу же после окончания института, молодой инженер, он стал капитаном МГБ на строительстве Волго-Донского канала. Там и началась его головокружительная карьера.

И вот сейчас она под угрозой. Не важно, что никто его не предупредил об этом.

Невероятно обостренное чувство опасности помогало ему, извиваясь доползти до вершины. А сейчас, на вершине, как изовьешься? Ситуация!

Несколько часов назад Сам внезапно вызвал его к себе. Крики, матюги и прочие атрибуты власти — к этому он привык, пока стал союзным министром. Не то обидно, что союзного министра сейчас отчитали как мальчишку. Обидно другое.

Сам получил информацию от первого секретаря обкома партии, а его обошли. Он и понятия не имел о том, что там произошло. Вот она — опасность. Директор завода, говнюк этакий, обязан был сообщить ему до того, как это стало известно обкому. Ну, погоди! Шкуру завтра спущу с директора. Нет, не завтра. Сегодня же ночью. На аэродроме. При всех. Приедет, небось, встречать.

По лужам, по мокрому снегу, провожаемый референтом, он шел к самолету. Шел не в общем потоке. Из отдельного зала. Но самолет-то обычный, рейсовый. И ее никак не предупредишь. А может, референт? Нет, опасно. Да и там, на заводе, что предпринять в такой ситуации? Вот оно как навалилось. Разом. Внезапно.

В самолете слегка полегчало. Может, и не закатилась она, его счастливая звезда? Уютный салон-купе, отгороженный от остальных пассажиров. Стюардесса — с ума можно сойти. Что там тебе подмосковная дача! Коньяк «Двин». Не аэрофлотский. Дольки лимона, посыпанные сахаром и кофе. Выходит, стюардессу предупредили о его привычке.

Грех жаловаться и тосковать по сталинским временам. Сейчас не хуже. Вот только там на заводе… Как расхлебать все это? Поглядим. Авось не закатилась еще его счастливая звезда.

Суета в ЦК и в министерстве, напряженность и готовность в одном из комитетов, внезапный срочный вылет министра — все началось с незначительного события. Даже не события, а так…

В прошлом году на октябрьские праздники Алексея, ударника коммунистического труда, электросварщика трубопрокатного завода, премировали годичной подпиской на приложение «Советский спорт». Алексей хотел уже было обидеться. Дело в том, что после четвертого класса он не прочел ни единого слова. Даже бутылку, даже пачку папирос он отличал только по внешнему виду, а не по буквам на этикетке. Он уже было взвился, но кореш дернул его за телогрейку и промычал: «Сиди, дуря, это же дефицит!» Дефицит — оно понятно. Надо брать.

В январе Алексей получил первый номер и сперва даже не обратил на него внимания. Но вспомнил, что дефицит, и стал читать.

Вы знаете, каково варить шов в конце июля, когда за три дня надо нагнать месячный план? Но и тогда Алексей не потел так, как над первой в жизни заметкой. А заметка была — я те скажу! Почему наши продули чехам. Паршивая бумага в тот вечер оказалась интереснее цветного телевизора. Да что там телевизора! Даже забыл выскочить на угол тайком от Вари, распить на троих.

Всю неделю Алексей был главной фигурой в цехе. Обычно молчаливый, он сейчас изрекал такие подробности о матчах, что ребята только успевали комментировать: «Иди ты!»

Короче, Алексей лежал на диване и уже добирался до пятой страницы приложения «Футбол-Хоккей», когда Варя вернулась с работы. Она бессильно опустила у порога обе авоськи, разогнулась и сказала:

— Леша, помоги, рук уже не чую. Капусту у нас давали, так я…

Алексей посчитал ее поведение глупой демонстрацией, отвлекающей его от важного занятия. Он только взглянул на подмерзшие кочаны и продолжал читать.

— Ты что, оглох, бугай? Занеси капусту в чулан. Тебе же принесла, пьянчуге, нашинковать!

— Чего раззявила плевало? Человек отдыхает. Пришел с работы.

— А я что, с блядок пришла, паразит?

— Это кто же паразит? Рабочий класс, что ли? Вкалыватель?

— В кровати ты вкалыватель. Помотался бы ты между станками, как мы мотаемся.

— Знамо дело. За сто десять рубликов в месяц. У нас при социализме каждому по труду. Тебе за твое мотание сто десять, а мне за мой труд четыреста.

— Ах, так? Ну, погоди-ко, я те покажу социализм!