Рассказы (публикации 2009–2017 годов)

— По-моему, ты нарушаешь правила гостеприимства. Начал рассказывать. Заинтересовал меня. И вдруг прекратил на кульминации.

— Не переживай. Лучше один раз увидеть, чем семь раз услышать. Компенсация тебя удовлетворит. Кроме того, дай получить удовольствие от тарани. Давай помолчим. Косточки всё же мешают беседе. Пей. Можно было бы напоить тебя лучшим пивом, тоже израильского производства, но чего стоит само название — Макаби!

Утром следующего дня, как только дороги стали более свободными, они поехали в винодельню.

Солнечное ноябрьское позднее утро.

— Сейчас мы с четвёртой дороги повернём на восток, на пятую дорогу. А по ней уже до шестидесятой, почти до самого места. Как видишь, пробки рассасываются.

Американский гость рассмеялся:

— Забавно. У вас пятая дорога и у нас пятая дорога. И пробка у вас на пятой почти такая же, как у нас на пятой на въезде в Лос-Анджелес.

— Да? А я помню, когда дорогу только проложили, по телевидению выступил депутат Кнессета от Рабочей партии, тогда в оппозиции, и обвинял правительство в преступной трате денег на никому не нужную дорогу. Сейчас он продолжает быть депутатом, но уже от «Кадимы», которая тоже в оппозиции. Ненужность дороги тебе заметна. Но ты не знаешь, что эта стратегическая дорога называется Хоце Шомрон — Пересекающая Самарию. Дорога от Средиземного моря до Иордана.

Гость внешне не отреагировал, любуясь пейзажами. Израильтянин рассказывал о поселениях, мимо которых они проезжали. Элькана. Баркан. В их создании активное участие принимали свеженькие репатрианты семидесятых годов из Советского Союза.

— Кстати, первым мэром Ариэля, который ты видишь на возвышенности справа, удивительно красивый город, жаль, нет времени сейчас заехать, был тоже новый репатриант из Советского Союза. А вот там, слева, в нескольких километрах севернее арабский город Шхем. Ты понимаешь, арабский город, на окраине которого гробница Иосефа. Арабский город… Ты понимаешь? Арабы впервые появились в этих местах через три тысячи лет после прихода праотца Яакова со своим семейством.

Водитель замолчал, сжав баранку двумя руками. Гость, друг израильтянина в течение многих десятков лет, знал, что в моменты такого молчания его не следует беспокоить. Они проехали почти километр, не промолвив ни слова.

— Шхем. — Снова заговорил израильтянин. — Знаешь, как впервые упоминается этот город в Торе? «И прошёл Аврам по земле сей до места Шехэма… И явился Господь Авраму и сказал: потомству твоему отдам Я эту землю». В Торе дальше написано, как спустя годы в Шхем пришёл внук уже Аврама, ставшего Авраамом. «И пришёл Яаков благополучно в город Шехэм, который в земле Ханаанской… И купил участок поля, на котором раскинул шатёр свой… И поставил там жертвенник, и назвал его Эйл-Элоэй-Исроэль». Арабский город…

— А память у тебя, кажется, не стареет.

— Ну, не говори. Вот сейчас мы с тобой приедем в Шило. Вряд ли смогу цитировать Тору. Но содержание расскажу.

Автомобиль съехал с главной дороги и стал подниматься в гору. Въехали в поселение Шило. Утопающие в зелени небольшие дома. Пастораль. Ощущение покоя. Археологические раскопки девятнадцатого века до нашей эры, железного века, византийского периода. Гора, с вершины которой на западе можно видеть Средиземное море, а на востоке — чуть ли не рядом, горы Моава, расположенные в Иордании.

Израильтянин рассказал, что именно сюда Йеѓошуа бин Нун пришёл, перейдя Иордан, что именно здесь он разделил землю между коленами Израиля, что именно здесь был установлен Ковчег Завета, что именно здесь находилась столица до того, как столицей стал Иерусалим. Он видел, что его гость больше реагирует не на рассказ, а на то, что видит. И, хотя он молчал, нетрудно было прочитать его мысли.

Израильтянин подумал, что, возможно, значительный процент жителей северного Тель-Авива, которые из своих роскошных квартир выходят только для того чтобы полететь в различные заграницы, стоя на их месте, отреагировали бы так же, как американский гость, и отказались бы от согласия отдать Шило террористам.

Из посёлка они поехали в промышленную зону. На улице ни единой души. Спросить, где винодельня, не у кого. Но большое количество бочек во дворе однозначно подсказало, что длинные строения это и есть винодельня. На всей территории они разыскали только одного человека, молодого еврея в вязаной кипе, представившемся им виноделом Аароном. Он объяснил, что через два часа привезут виноград и тогда придут люди и начнётся работа. А пока он повёл их на дегустацию.