Рассказы (публикации 2009–2017 годов)

Встреча однокурсников состоялась уже поздним вечером. Хозяин вернулся домой после тяжелой срочной операции. Он был рад Филателисту. У него вообще сантименты к фронтовым друзьям и к товарищам по институту. А тут явно интересный человек. Профессор. Он не стал лечебником. Но исследователь серьёзный. Просьба Филателиста вроде не была обременительной. Во всяком случае, так ему, несведущему, показалось. Ему ведь тоже предстояло легализовать марки для того, чтобы взять их с собой. Уплатить за них пошлину. Он планировал сделать это в Москве, в министерстве культуры, совместив поездку с неизбежными выездными делами.

Родился ли Гомер, способный описать выездные дела евреев в Москве 1977 года?

Министерство культуры они посетили вдвоём. Филателист плотно упаковал несколько тысяч марок однокурсника в единственный кляссер.

— Мусор, — сказал он, представляя кляссер чиновнику.

Тот согласно кивнул ещё до того, как бегло перелистал страницы. Впрочем, и тщательный осмотр был бы абсурдным. Марки набиты так плотно, что разглядеть их было не возможно. Затем чиновник стал что-то усиленно искать под столом. Филателист мгновенно извлёк из портфеля свой кляссер, внешне точно такой, как кляссер однокурсника, и оставил его на месте исчезнувшего в портфеле кляссера однокурсника. Скорость и точность операции были подобны действию иллюзиониста. Чиновник выбрался из-под стола, бесстрастно упаковал и запломбировал лежавший на столе кляссер и велел киевлянину уплатить пошлину — два целых и шестьдесят три сотых его месячных окладов. Затем чиновник многозначительно кивнул Филателисту. Это не удивило однокурсника. Он заранее был предупреждён о сменке. О том, сколько Филателист уплатил за это чиновнику, он деликатно не спросил.

По пути из министерства киевлянин получил детальную инструкцию. В Израиле поместить кляссер в сейф в банке. Застраховать его на двадцать пять тысяч американских долларов. Деньги на это у их общего знакомого, живущего в Израиле. Он должник Филателиста. Филателист одолжил ему деньги для оплаты дипломов. Умопомрачительные деньги для советского врача. Грабители на больших дорогах в сравнении с советскими изобретателями законов были простодушными человеколюбцами.

Кляссер однокурсника будет доставлен в Израиль максимум через полгода. Заодно — и золотая медаль, которую сын получил, окончив школу. Легально вывезти такое сокровище как медаль (золотая, но, увы, не из золота) было абсолютно невозможно. Филателист объяснил, что переправить в Израиль такие относительно малоценные вещи, в отличие от его кляссера, задача для него не весьма сложная.

Филателисту не пришлось убеждать сокурсника в том, что всё обещанное будет несомненно выполнено. А возможности и способности Филателиста были оценены сокурсником в кабинете Министерства культуры.

До Израиля ещё надо было доехать. Портфель с запечатанным кляссером был основным беспокойством до пограничной станции Чоп. Ни о каких своих самых ценных вещах они не заботились так, как о портфеле с кляссером.

Таможенный досмотр не грозил неожиданностями. Кляссер в конверте из манили. Пять сургучных нашлепок с гербом Советского Союза. Чем не почта дипкурьера? Но сургучные печати не остановили дородного таможенника с жуликоватыми глазами.

— Надо досмотреть, — сказал он, взвешивая кляссер на ладони.

— Вот квитанция. Я уплатил пошлину. Пятьсот рублей.

— Возможно. Я не спорю. Но надо досмотреть. Впрочем, если вы уплатите триста долларов, я ограничусь квитанцией о пошлине.

Таможенник только что пересчитал их денежную наличность. Мог сказать и триста семьдесят три доллара — всё, что разрешили поменять и вывезти семье из трёх человек. Но проявил благородство.

Останется семьдесят три доллара. Капитал, вывезенный из страны, за которую он воевал четыре года, в которой самоотверженно трудился двадцать шесть лет. А труд жены? И всё-таки, при всей непрактичности бывший киевлянин легко сообразил, что триста меньше двадцати пяти тысяч.

Таможенник с улыбкой принял доллары:

— Надеюсь, вам не нужна квитанция?

Интересно, получил он сведения от чиновника министерства культуры, или его рентгеновская проницательность выработалась в процессе долголетней безупречной службы?

Достать сейф в банке оказалось непростой задачей. Помогли друзья знакомых компаньона приятеля родственников служащего банка. Кляссер почивал в сейфе, застрахованный на двадцать пять тысяч американских долларов.

Деньги для оплаты сейфа и страховки дал должник Филателиста, старый добрый знакомый киевлянина. То, что он потребовал расписку в получении этих долларов, обидело нового израильтянина до мозга костей. Расписку? После стольких лет знакомства он сомневается в его порядочности? Непреходящая несправедливая обида на долгие годы разлучила старых друзей. Откуда было знать новичку, что так принято в деловых кругах. Тем более… Но этого тем более он ещё тоже не знал.

Прошло шесть месяцев. Кляссер однокурсника не появился. Прошел год. Связи с Москвой не было. Постепенно таяли деньги, которыми оплачивалась страховка.